– Не спорю, хороший певец – Владимир Высоцкий, и про море душевно так пел. Но ошибался, проявлял, так сказать, незнание специфики. Вот, к примеру, есть у него песня про тревогу. Там у него человек за бортом тонет, а он поет – я специально запомнил: «Никто меня не бросится спасать и не объявит шлюпочной тревоги». Это же полная ерунда и непонимание сути морского распорядка. Шлюпочная тревога – это когда моряки сами спасаются на шлюпках: один гудок длинный и семь коротких, а ежели человек за бортом, то так и называется – тревога «человек за бортом». Обозначается как? Как положено по сигналам тревог: сирена с дублированием голоса по трансляции, или три продолжительных звонка громкого боя.

Штурман глянул на салаг с явным превосходством: глядите, мол, как я назубок всё знаю и четко могу изложить.

– Значит, по твоему мнению, Высоцкий должен был вызубрить сигналы тревог, как ты, а потом их зарифмовать и спеть. Так, что ли? – завелся вспыльчивый Саня, и не без ехидства спросил: – А ты сам-то инструкции не поешь?

– Не, – ответил, штурман, не поняв сарказма. – Я не пою, у меня музыкального слуха нет.

– А если бы был, то сочинял бы песни и пел?

– И сочинял бы, и пел, – твердо ответил тот. – Вы, бичи, не сомневайтесь, еще как бы пел.

– А почему вы нас, собственно, бичами называете? – поинтересовался Никита. – Бичи, насколько я знаю, это те, кто по берегу ходит. А мы сейчас в океане.

– А есть еще одна присказка, – снизошел штурман. – БИЧ – это бывший интеллигентный человек, такая вот расшифровочка.

– Отчего же бывший? – возмутился Никита. – Вот я, например, врач, Саня – классный механик…

– Все равно – бывшие, раз в полярники подались, и разговору нет – интеллигенты бывшие. – И, считая, что говорить больше не о чем, махнул рукой и зашагал прочь, кинув на прощание: – Адью, бичи!

В кубрик заглянул Клюв – событие из ряда вон выходящее: впервые за два с лишним месяца плавания!

– Внимание, – хлопнул он в ладоши, – примерно через сутки будем пересекать экватор. Проведем мероприятие – День Нептуна. Нужно подготовить костюмы – всякие там бороды, перья, копья, чего еще не помню. Зайдите кто-нибудь в библиотеку, ну хоть ты, доктор, почитайте, чего там надо на этот день. Ну, одним словом, все должно быть культурненько. Капитан теплохода сам лично будет вас поздравлять. Так чтоб я ни одного бухого на празднике не видел. После набухаетесь, – вполне благодушно завершил он свою тираду.

Никита, конечно, знал, что Нептун – бог морей, но в библиотеку сходил.

– Чего-то ты зачастил сюда, брюнетик, – кокетливо проворковала высокая библиотекарша. Облик ее как-то не соответствовал интонациям и Никита решил, что она над ним просто насмехается. – Познакомиться хочешь? Так я уже зафрахтована.

Никита и вправду заходил в библиотеку нередко, брал книги, иногда читал прямо здесь.

– И мыслей таких не было. Читать люблю, вот и захожу.

– Ой, все вы так говорите! Ладно, чего тебе? – и, услышав, что полярники готовятся к празднику Нептуна, принесла несколько тощих брошюрок, добавив при этом: – Меня позвать не забудьте, погляжу, как вы там веселитесь.

Сведений было немного: Нептун – бог морей и потоков… Женой Нептуна считалась богиня Салация. О Салации сказано, что с латыни имя ее переводится как «морская пена», хотя она и «божество соленой воды(море)» – вот прямо так и написано. Была еще картинка: возвышающийся над морскими волнами бородатый мускулистый мужик с короной на голове замахивался трезубцем. Вокруг пояса он был обернут то ли рыбьей чешуей, то ли водорослями. Картинку Никита сфоткал на телефон, потом показал в кают-компании.