Когда Штурман умолк, Капитан долго чесал в своём рыжем затылке, после чего тихо спросил:

– Ты хочешь сказать, что мы попали в Слепой Мешок? В прямом смысле этого слова?

– Прямее некуда, – вздохнул Штурман. – Я эти координаты наизусть знаю и без компьютера. Да и вы тоже. На самом деле ещё часа три назад у меня подозрение возникло, но надо было всё тщательно проверить.

– Ага. То есть, проверял ты тщательно?

– Трижды. Могу проверить в четвёртый раз, но это, как вы сами понимаете, бесполезно. Результат будет тот же.

– Вот же… – сказал Капитан и выдал дальше тираду, которую за много лет совместных полётов Штурман слышал от него лишь дважды. И оба раза ему не удалось эту тираду ни запомнить, ни включить звукозапись, чтобы потом выучить. И на этот раз он тоже не сумел её ни запомнить, ни записать.

Разумеется, они сделали несколько попыток вырваться. Скорость «Пахаря» была достаточной для того, чтобы с ходу уйти в гиперпространство, а необходимые расчёты для возвращения на Землю Штурман произвёл сразу, как только определился с координатами. Экипаж был предупреждён обо всём и терпеливо ждал в своих каютах, чем всё закончится.

Всё закончилось ничем.

Корабль входить в гиперпространство не желал.

После пятой попытки Капитан вздохнул и отключил привод.

– Что-то я проголодался, – сказал он Штурману. – А ты?

– Это от волнения. – заявил Штурман. – От волнения и переживаний. И вообще, я давно заметил, что вам в стрессовой ситуации первым делом есть хочется. Да и времени, если на то пошло, после нашего раннего завтрака прошло изрядно.

– Да, – вздохнул Капитан, глянув на часы. – Все объяснил, спасибо. Времени, действительно, прошло много. А сколько ещё пройдёт… – и, наклонившись к микрофону внутренней связи, громко сказал. – Предлагаю экипажу собраться в кают-компании на обед. Он же ужин, и он же совещание. Умник, накрывай на стол, люди думать будут.

Поздний обед, ставший заодно и ранним ужином длился в молчании. Умник, прекрасно осведомлённый о том безвыходном положении, в которое попал «Пахарь» и его обитатели, расстарался и уставил стол своими фирменными блюдами, которые обычно подавал только по большим праздникам, не забыв при этом и достаточное количество «Милого Джона» (вариант №5 – «Раздумье»). На ворчливую реплику Капитана о том, что, мол, «ишь, разносолов понаставил, словно на свадьбу» робот промолчал и только, когда люди и Вишня сели за стол, уже в дверях негромко заметил:

– В трудной ситуации хорошо поесть и выпить никогда не помешает. Сами же меня учили.

И с достоинством удалился.

– По-моему, он обиделся, – задумчиво сказала Вишня, глядя вслед Умнику. – Хотя я ни разу в жизни не видела обиженного робота. Впрочем, до нашего совместного путешествия я много чего не видела.

Капитан хмыкнул и уткнулся в тарелку.

Штурман встал и налил всем из графина «Милого Джона».

Доктор сделал вид, что пожимает плечами.

Оружейник застенчиво и грустно улыбнулся.

А Механик пробормотав что-то вроде: «Да, Умник у нас такой…уникальный», отхлебнул сразу половину бокала и схватился за ложку.

К десерту, однако, настроение за столом несколько переменилось. Обильная и вкусная еда вкупе с изрядной дозой антидепрессанта под названием «Милый Джон» сделали таки нужное дело.

Первым, как всегда, не выдержал Оружейник.

– Я не силён в истории освоения космоса, – помаргивая белесыми ресницами, сказал он. – Но неужели не было ни единого случая возвращения из Слепого Мешка?

– Почему же, – немедленно откликнулся Доктор, который как раз в это время раскуривал сигару (Доктор курил в исключительных случаях, но, если уж курил, то предпочитал сигары) были. Например, двадцать э-э… восемь лет назад из района Слепого Мешка вырвался разведчик «Амундсен», пропавший за сто с лишним лет до этого. Вырвался целый и невредимый. Только на субсветовой скорости и мёртвым экипажем на борту. Причём, заметьте, не всем экипажем, а только половиной. Вторая половина, как явствовало из записей в бортовом журнале…