- Спит! – кратко доложил крепыш.

Кто бы сомневался!

Нырков прошёл в комнату, где, не раздеваясь, спал на диване Корнышев. Едва Нырков коснулся плеча спящего, Корнышев вскинулся, будто только что увидел во сне что-то ужасное. И даже отмахнуться пытался, приняв, по-видимому, Ныркова за своего врага из сна. Но Нырков вовремя перехватил руку Корнышева, и держал её, крепко сжимая.

- Перебазируемся, – сказал Нырков. – Срочная эвакуация!

В сопровождении Ныркова и Потапова Корнышев спустился к микроавтобусу. Нырков сел за руль, а Потапов и Корнышев устроились в глубине салона, под защитой тонированных стекол. Подальше от любопытных глаз.

Было раннее утро. Солнце ещё не поднялось над крышами домов, городские улицы выглядели непривычно пустынными, что рождало неясную тревогу. Будто что-то случилось в городе. Будто что-то здесь пошло не так.

- Переезжаем на новый объект, – вводил Потапов Корнышева в курс дела. – Поживёшь там некоторое время. Пока тебе врачи ожоги нарисуют. Пока все инструкции получишь. А уж потом – в посёлок Красный. К жене.

Подъехали к особняку, спрятавшемуся за высокой оградой. Выкрашенные грязноватой краской неопределяемого цвета железные ворота распахнулись, давая микроавтобусу возможность въехать на крохотный пятачок двора, после чего вновь закрылись с лязгом. Хозяйничавший у ворот толстяк поспешил к микроавтобусу, на ходу привычно придавая своему округлому бабьему лицу выражение доброжелательной исполнительности.

Первым из микроавтобуса вышел Потапов, окинул недобрым взглядом окружавшее его замкнутое пространство, после чего всё тем же недобрым взглядом упёрся в толстяка. Глаза у Потапова были некрасивые, красные после бессонной ночи.

- Кто ещё тут есть? – спросил Потапов.

- Никого! Один я!

- Лицом к стене! – скомандовал Потапов.

И толстяк тотчас же беспрекословно подчинился. Видно, дело было привычное. Чего только с ним на службе ни случалось.

Нырков вывел Корнышева из микроавтобуса и проводил в дом. Потапов сторожил толстяка и одновременно наблюдал за тем, как Корнышев поднимается по ступеням ко входной двери. Когда дверь за вошедшими захлопнулась, Потапов обернулся к толстяку.

- Ты кто такой вообще? – спросил Потапов.

- Я тут и сторож, и завхоз, и повар, если надо, – доложил толстяк, не смея обернуться.

- Живёшь где? В этом доме? – кивнул на особняк Потапов.

- Нет. Во флигеле.

У ворот был флигель.

- Теперь в дом без вызова – ни ногой, – сказал Потапов. – Сиди в своём флигеле. Понадобишься – позовём. Всё понятно?

- Так точно! Разрешите идти? – по-военному спросил толстяк.

Ему никто не ответил. Он выждал какое-то время, после чего несмело обернулся. Никого рядом с ним уже не было. Он успел только заметить, как бесшумно затворилась за Потаповым входная дверь особняка.

Нырков и Корнышев стояли посреди большого зала первого этажа. Корнышев, задрав голову, разглядывал старинную лепнину на потолке. Потом он голову опустил и их с Нырковым взгляды встретились.

- Добро пожаловать! – сказал Нырков, но его глаза смотрели недоброжелательно. – Это объект «Белуга». Узнаёшь?

- Нет, – ответил Корнышев невозмутимо. – Я здесь впервые.

***

Посвящением Корнышева в подробности жизни посёлка Красный занимался Потапов, который лучше, чем кто бы то ни было, владел информацией.

Первым делом Потапов разложил на столе схему посёлка. Там было лишь несколько прямоугольников, обозначающих постройки, вокруг – лес, через который к посёлку тянулась тоненькая линия дороги, а дальше эта дорога уже не продолжалась. Тупик.

- Там одна улица, – рассказывал Потапов. – Пять жилых бараков. Было. Осталось два, – ткнул пальцем в схему. – Этот вот. И этот. Тут магазин. Был. Тут вот леспромхоз. Контора. Лесопилка. Тут у них склад. Всё уже в руинах. Теперь о твоём жилье. Вот этот барак. Деревянный. Два этажа. Коридорная система. У тебя комната на втором этаже. Специально подбирали, чтобы не первый этаж. Чтобы через окно нельзя было. Понимаешь?