. Для нее связь зрительного восприятия с тактильным навсегда будет отличаться от нашего, традиционного, до-ipadного, и для нее журнал всегда будет «сломанным ipadом». Этот ребенок уже не тот типичный европейский «человек-глаз», о котором говорил Л. Окен, а человек «руко-глаз». Последствия такого погружения в цифровую среду пока оценить трудно, поскольку сама технология появилась лишь в 2010 г., и проводить лонгитюдные исследования пока не представляется возможным, но проводить их, очевидно, необходимо, причем оценка изменений требует не только фиксации новой архитектуры нейронных связей, но и глубокой философской рефлексии, психологических исследований и выстраивания определенной дидактико-педагогической перспективы, учитывающей новые перцептивные привычки современного человека. К другим, менее заметным инновациям, существенно изменяющим наши перцептивные привычки и обогащающим нашу «сенсорную экипировку», относятся 3D технологии, виртуальные манипуляторы, тепловизоры, компьютерные томографы и множество других.

Потребность в научном исследовании перцептивных процессов связана и с формированием концепции инклюзивного общества, предполагающей построение безбарьерной среды для всех категорий граждан, а такая среда неизбежно должна учитывать их перцептивные ограничения и те технологические возможности, которые помогут эти ограничения преодолеть.

Существуют и куда менее благородные, сугубо прагматические цели: воздействие на сенсориум с целью продвижения продукции на рынке, создания сенсорно-эффективной рекламы, воздействующей на самые базовые, дорассудочные модусы познания.

Необходимо отметить также, что росту научного интереса к перцептивной проблематике в немалой степени способствовало и появление нового методологического и методического инструментария. Феноменологическая концепция М. Мерло-Понти, теория аутопоэза У. Матураны и Ф. Варелы, теория воплощенного мышления (embodied cognition) и созданная на ее основе теория воплощенного значения (embodied meaning) (А. Кларк, Л.А. Шапиро, Дж. Лакофф, М. Джонсон и др.) позволили подойти к изучению перцептивных процессов на качественно новом уровне, способствовав синтезу знания и развитию эмпирических исследований в данной области. Дополнительным толчком к исследованию перцепции послужило формирование когнитивной парадигмы в психологии (В.Н. Дружинин), культурологии (Е.Я. Режабек, А.А. Филатова) и лингвистике (У. Крофт, Д.А. Круз, Р.У. Гиббс, Б. Берген и др.).

Чрезвычайно важным представляется и формирующаяся концепция меж- и трансдисциплинарности, создающая условия для конструктивного, взаимообогащающего диалога между представителями различных дисциплин и оправдывающая необходимость выхода за пределы дисциплинарных границ при исследовании феноменов, характеризующихся «нередуцируемой многомерностью» [Киященко, 2009, c. 11].

Рассмотрим вопрос о том, как расставлены акценты в современных гуманитарных исследованиях перцепции и какие направления в ее изучении формируются в настоящее время.

Отправной точкой современных гуманитарных исследований является положение о том, что ощущение не есть простая физиологическая реакция организма. Оно всегда представляет собой «культурную производную», продукт «сложного взаимодействия тела и разума» [Morris, 1993, p. 27] и формируется в результате усвоения и «присвоения» индивидом культуры, в которой он воспитывается [Vannini, 2012].

Эта идея на протяжении уже 50 лет активно обсуждается историками и антропологами. Ведущими учеными в области антропологии ощущений являются М. Маклюэн и Д. Хауз, которые предприняли попытку создания «перцептивных профилей» различных обществ.