Затем он сорвал очки, и все в баре ахнули…

Он снял шляпу и резким движением сорвал с себя бакенбарды и повязки. Какое-то мгновение они сопротивлялись увиденному и отхлынули. По залу пробежала волна ужасного предчувствия.

– О, боже мой! – воскликнул кто-то. Затем всех как ветром сдуло. Они бежали за три секунды! Это было хуже всего на свете! Миссис Холл, стоявшая с открытым от ужаса ртом, вскрикнула от увиденного и бросилась к двери дома. Все замерли. Оледенели. Потом зашевелились. Они были готовы к преступлению, драке, крови и шрамам, они были готовы увидеть нечто мерзкое или ужасное, липкое и вонючее, они были готовы к безобразию и скверне, ощутимому ужасу, но ничего подобного они уж точно не ждали! Бинты и накладные волосы разлетелись по проходу в бар, и парням приходилось подпрыгивать, чтобы избежать столкновения. Все повалились друг на друга и покатились вниз по ступенькам, грохоча, как деревянные кегли. Ибо человек, который стоял там и выкрикивал какие-то бессвязные объяснения, был плотной, жестикулирующей демонической субстанцией, его доходило до воротника пальто, а дальше – а дальше была пустота, ничто, вообще ничего не было видно! Жители деревни услышали крики и визг и, выглянув на улицу, увидели, как «Карета и Кобыла» яростно выплёвывает человеческую плоть. Они увидели, как миссис Холл упала, а мистер Тедди Хенфри подпрыгнул, как козул, чтобы не споткнуться об неё, а затем услышали ужасные крики Милли, которая, внезапно выскочив из кухни на шум, налетела на безголового незнакомца сзади. Вопли внезапно усилились. Тут же все, кто был на улице, – продавец сладостей, застенчивый владелец кокосовых орехов и сладкой стружки, его бритый помощник, качельщик, маленькие мальчики и девочки, деревенские щеголи, нарядные девицы, пожилые люди в халатах и цыгане в засаленых фартуках, все они гуртом побежали к гостинице, и за удивительно короткий промежуток времени толпа из примерно сорока человек,, быстро увеличиваясь, стала раскачиваться, улюлюкать, вопить и визжать. Все спрашивали, восклицали, жестикулировали и сновали перед заведением миссис Холл. Казалось, все хотели вопить одновременно, и в результате получился настоящий тарарам и чертовщина. Небольшая группа людей поддержала миссис Холл, которую отнесли в тяжёлом обмороке. Было проведено совещание, и были получены невероятные показания громогласного очевидца.

«О, Страшилище!»

«Что он наделал?»

«Кого-то ранил!»

«Он вроде не причинил вреда девушке?»

«Бросился бы на меня с ножом, если б мог».

«Нет, говорю вам! Я не имею в виду ничего дурного!

«Я имею в виду, что у него нет головы!»

«Какая мелочь! Нет головы! Тут её нет у половины!

«Я возьму его без боя!»

«В смысле… тут какой-то фокус…»

«Кто ему помог снять бинты?»

Пытаясь заглянуть внутрь через полуоткрытую дверь, толпа выстроилась неровным клином, причем наиболее ушлые и безбашенные из обывателей оказались ближе всего к двери гостиницы.

– Он стоял мгновение на пороге, тут я услышал крик девушки, и он обернулся. Я видел, как взметнулись её юбки, и он стремглав бросился за ней. Это не заняло и десяти секунд. Монстр! Тут он возвращается с ножом в руке и буханкой хлеба! Стоит так, словно смотрит во все глаза. У него пять глаз, не меньше! Ни секунды больше – и назад. Вбежал вон в ту дверь! Говорю тебе, никакой головыунего нет! Факт! Эх! Ты только что пропустил!

Позади послышался шум, и оратор остановился, чтобы пропустить небольшую процессию, которая очень решительно направлялась к дому. В голове колоннышёл мистер Холл, очень красный и решительный, с виртуальным знаменем и саблей, затем мистер Бобби Джефферс, деревенский констебль, с палкой, а затем настороженный, сгорбленный крюком мистер Уоджерс. Кажется, они пришли, вооруженные ордером на арест. Люди выкрикивали бредни относительно невесть чего незнамо где.