– Вся суть вещей, Das ist mir scheißegal, – выругался капитан по-немецки, – в том, чтобы не осознавать и верить в то, что ты видишь, а правильно осознавать то, чего не видишь или не осознаешь совсем. Это ясно, сука?

– Нет, – глупо ответил я и спросил: – А почему вы материтесь, по-немецки в том числе?

– У нас в ведомстве с недавних пор это так принято. Модно! Но это неважно. Что ты видишь на экране?

По телевизору шла беседа президента с прессой. Владимир Владимирович улыбался и что-то рассказывал корреспондентам, которые задавали ему вопросы. Суть вопросов я не понимал, но ответы были очень убедительными.

– Президент там, в телевизоре, – сухо ответил я.

– То есть ты утверждаешь, что видишь Президента России?

– Ну да, – недоверчиво сказал я. Мне казалось, все, что он говорит, истина. Уж очень убедителен был его тон. И даже если он сейчас скажет, что президент на самом деле не президент, я и в это поверю.

– Для всех да, – ответил Самойлов, – для тех, кто понимает, – и он сделал небольшую паузу, – впрочем, это пока неважно.

– А что важно? – спросил глупо я.

– Ты знаешь, сынок, что такое засекреченная связь? Так вот засекреченная связь на моем уровне – это когда все советы просто так не даются. Это либо тебе…, либо ты…, как петушок золотой гребешок. Не дай боги тебе поработать в этой сфере. Так вот. Das stinkt mir! После недавней секретной совещательной линии я получил сведения, что ты, сынок, тот, кто нужен нам.

– Почему именно я?

– Здесь на месте мы тебе все объясним популярно. Привет, Андрей!

– Но меня не Андреем зовут. Может, вы ошиблись?

– Не обращай внимания, это дурная привычка, – ответил он и продолжил: – Ты думаешь, у меня очко резиновое – каждый раз распоряжение и советы с нижних слоев нежити получать? Потому я тебе даже дважды ничего объяснять не стану. Ты нужен не просто мне. Ты нужен стране и вот тому парню, которого ты только что назвал президентом.

– Плюмб вот тоже сказал, что нужно…

– Нахер этого полудохлыша, – крикнул Самойлов, – здесь я, сука, за все отвечаю, понял? И я приказываю тебе все завязать там и быстро прибыть в расположение. Ты всосал все, что я сейчас тебе прикинул? И не сметь мне выуживаться, я тебя на небе найду и на земле. А то. Сивел наш, того, крышей зашуршал, короче давай… быстренько сюда. Du Dummkopf, понял?!

– Кто такой Сивел? – спросил я, но мой вопрос уже был адресован молчаливой пустоте. Самойлов отсоединился. Видимо, все нужное он мне сказал.

Теперь я немного не понимал, что же мне делать далее. Правильно я поступаю или же нет, но уже через два часа, будучи уволенным по соглашению сторон, я стоял у кассы в аэропорту и покупал билет на ближайший рейс в столицу нашей Родины. Причем уволили меня в выходной день. Как только я позвонил в офис, трубку тут же взял директор, как будто ждал этого звонка всю свою жизнь, и учтиво согласился с моими доводами. Он сказал, что мое заявление уже подписано, а расчет перечислен на мою карту еще вчерашним днем. Впрочем, после разговора с капитаном я ничему не был удивлен.

Вернулась горничная. Она разительно преобразилась: разделась и накинула на обнаженное тело почти прозрачный фартук. Распустила волосы и ярко накрасила глаза и рот. Взяв саквояж, она указала куда следует идти. Попрощавшись с Александром Григорьевичем, молодой человек последовал вниз по винтовой лестнице в приготовленную для него комнату. Бросив саквояж на пол у большой двуспальной кровати, девушка скинула с себя фартук и попыталась обнять его.

– Не думаю, что это хорошая идея, – предупредил её Кай и аккуратно отстранил от себя, – вечером меня ждет литургия, там мне понадобятся силы и мужество.