Глава 3

Беспросветная хмарь за окном вполне соответствовала Лериному настроению. Она без особого интереса разглядывала мокрые дорожки, нарисованные стекающими по стеклу каплями, и пыталась участвовать в телефонном разговоре со школьной подругой. Беседа не клеилась, девушка на том конце провода никак не могла понять, почему Лера отказывается пойти на вечеринку, о котором они так много говорили в последнее время.

– Да блин, ну чего ты такая тухлая, Лерик?! Не нуди, поехали!

Лера криво усмехнулась, она действительно "стухла", и никто из её окружения не понимал почему.

Неожиданно смерть отца стала для неё очень сильным ударом. Возможно, потому что она впервые за свою короткую жизнь столкнулась с необратимой потерей. Возможно, потому что он всегда был к ней добр, в отличие от строгой и требовательной матери. Девушке казалось, что день за днём из неё высасывали всю радость. Не хотелось просыпаться по утрам, гулять с подружками, делать что-то для себя, читать, смотреть сериалы. Ничто не приносило удовольствия. Всё непродолжительное свободное время она лежала под одеялом с любимой музыкой в ушах. Иногда она перебирала в телефоне редкие совместные фото с отцом и тихо плакала. Девушка не могла без помощи смириться с необратимостью случившегося, а помощи было ждать неоткуда. Близких подруг у неё не было, а мать Леры, Валентина Андреевна, её страданий не понимала. Разговаривать о бывшем муже желания у неё не возникало, они с дочерью вообще крайне редко говорили по душам. Лерину хандру она связывала с приближающимся концом учебного года и возросшей нагрузкой в школе. Так девушка осталась со своим горем один на один.

– Авитаминоз, наверное… Прости, я правда совсем не хочу.

В коридоре послышался шум.

– Мама пришла, извини.

Лера положила трубку и медленно вышла в коридор.

– Привет.

– Привет.

– Ужинать будешь?

– Я с работы пришла, а не с дискотеки! Конечно буду! – буркнула мать.

Стало понятно, что она не в настроении. Лера молча прошла на кухню, накрыла на стол.

– А ты что? – спросила женщина, заметив только одну тарелку.

– Я не хочу.

– Опять? Ты так язву заработаешь. Чего морда такая кислая, что опять случилось?

Девушка недоумевающе посмотрела на мать.

– Мам, папа умер…

Валентина Андреевна фыркнула, отправляя в рот ложку борща.

– Господи Боже, тоже мне нашла трагедию! Как собака жил, как собака и помер. Жалко тебе его? Алкаша сраного. Меня не хочешь пожалеть? Я как лошадь пашу, чтоб тебя кормить, обувать.

Лера попыталась сдержать слёзы.

– Я найду работу на каникулах, могу сейчас какую-нибудь, после учёбы.

– Ерунду не неси. Сейчас год надо хорошо закончить, экзамены сдать. Осталось всего ничего, тебе поступать в следующем году, а в голове хлебушек.

Девушка всхлипнула, спешно удаляясь в свою комнату.

– Поплачь! Поплачь! – крикнула мать ей вслед. – Два сапога парочка! Скажи спасибо, хоть квартиру не пропил, поедем в выходные разбирать.

Лера не слушала, она свернулась калачиком, крепко обнимая подушку, и плакала от обиды, боли и одиночества.

Глава 4

Макс лежал на старом расшатанном диване, размышляя, стоит ли вообще этот день того, чтобы подниматься. Кризис первой четверти10 цвёл пышным цветом – в последнее время жизнь казалась пустой и бессмысленной. В голове неровной грудой копились экзистенциальные вопросы. Ничего не радовало. Ничего не хотелось делать. Мысли о чудодейственном “лекарстве” посещали всё чаще.

Макс тяжело вздохнул. Из полуоткрытого окна через всю комнату падал прямоугольник солнечного света, частично попадая ему на ноги. Обстановка в комнате была небогатой: помимо дивана в ней были письменный стол, потёртое компьютерное кресло и часть древнего серванта, служившая шкафом. Пахло старой мебелью и табаком.