– Покажи, что под накидкой. Оружие?

Ниов спокойно скинул плащ и обернулся кругом, давая себя досмотреть.

– Теперь ты, – страж кивком указал на Авита. Тот покорился, продолжая благоговейно пялиться на солдата. Затем ту же процедуру прошли и Истар с Алестром. Но допрос не закончился:

– Зачем в столицу?

Истар затараторил:

–Понимаешь, уважаемый, сын тут у меня. Жена моя ушла, а куда мне одному деваться! Вот я к сыну и пошёл, – слова беспорядочно сыпались, как горох из перевёрнутого мешка, – а он у меня тоже защитничек! Как вы, уважаемый, рубиновый тоже. Найти бы мне его, вот сердце б и порадовалось! Как казармы ваши-то разыскать, не подскажешь, уважаемый воин?

Суровое лицо чуть потеплело.

– А эти все с тобой, что ль?

– Да, это мои все, мои! – разволновавшись, снова закудахтал Истар, – меня Истаром величай. Истар Гурд я. Этот вот, Алестр, сосед мой, добрый человек, рукастый резьбяр. А это племянничек евойный, смотри, добрый воин, – он подтолкнул Авита поближе к стражнику. – Мечта у него знаешь, какая? Тоже солдатиком стать хочет, Родину боронить.

Стражники хмыкнули. Главный спросил, подбирая слова:

– А этот… раненый который, кем тебе будет, отец?

Истар замялся, и это покоробило Ниова.

– Это мой… друг тоже хороший. Пусти нас, добрый воин, ноги уже не несут.

– Куда пойдешь, отец?

– Где казармы рубиновых? Туда мне надо, сын у меня там.

– Путник, казармы полка – это государственная тайна, я не проведу тебя туда и путь не укажу. Всё, чем помочь могу – напишешь письмо сыну, я передам. Как зовут-то его?

– Йорег Гурд сынок мой зовется, не видал его уж четыре годочка. Смилуйся, добрый страж, передай весточку.

– Йорег Гурд? Его я знаю. Все его знают. Ну, ладно, не задерживайте. У меня служба. Туда вон проходите все четверо во врата, там впишете себя в книгу прибытия. Киракс, проводи! – Тут же один из порхавших неподалеку «попугайчиков» отделился от стайки патрульных и подбежал к гостям столицы. Он наткнулся на нескрываемое презрение четверки рубиновых, поэтому поспешил выполнить приказ. Начальник бросил вслед Истару, – Я сменяюсь, когда лучи солнца перестанут падать на стену. Буду ждать тебя с письмом на той стороне ворот. Талем моё имя. До встречи!

– Благодарствую, добрый воин Талем! Спасибо и вам, доблестные солдаты! Бывай, я приду на закате!

Истар затрепыхался в благодарностях и поклонах, а потом поспешил за Кираксом и остальными к писарю, который вел книгу прибытия.

Ниов не ошибся: каменный муравейник гомонил, копошился и звенел. Перед закатом горожане спешили засветло закончить свои дела и попасть домой. Оглядевшись вокруг, Авит поинтересовался:

– Куда нам теперь?

– Кажется, придется ждать Талема. Денег на гостиницу у меня нет.

– Да не волновайтесь вы, друзья, – подал голос Истар, – сын весточку получит и придёт. Он не может не прийти.

– Ага, получит. Нужны мы шибко Талему твоему. Вон, рожа суровая какая, – угрюмо пробурчал Алестр, – сейчас мы тут достоимся, потом впотьмах нас твои распрекрасные рубиновые в тюрягу какую и упекут.

– Зачем в тюрьму? Тут нет комендантских часов, мирное же время, – возразил Ниов. – Стой смирно, раз уж пришел. Нам ничего больше не остаётся.

Четвёрка озиралась по сторонам настороженно, даже как-то враждебно. Все здесь было каменным, пыльным, незнакомым. Горожане безразлично сновали мимо, на город упорно наползали сумерки, но Ниову казалось, будто каждый норовит разглядеть под накидкой его шрамы. Становилось прохладнее. Он сильнее закутался в шерстяной плащ и похромал в сторону. Нога разнылась, и Ниов уселся на ступеньку ближайшего домика, в котором разместилась какая-то торговая лавка. Наконец на мощёной улице показалась знакомая фигура. Талем вернулся один, что совсем не обнадёживало. Он успел переодеться в гражданскую одежду, но посох и орден по-прежнему были с ним.