– Конечно, согласилась. Да и не могла она после смерти Кости больше на сцене играть, все он ей за кулисами мерещился. Теперь Нина служит в одном учреждении в городе вместе с Ириной, хотя зачем Ирине это надо при ее-то деньгах, непонятно.

– И Нина сюда до сегодняшнего дня не приезжала?

– Не знаю, может, и приезжала, но говорит, что не тянуло ее домой после всех здешних событий. А вот сейчас пошла туда! Дом-то пустой стоит, хотя, конечно, кто-то за ним присматривает, пока хозяева в отъезде. Ведь отец Нины с мачехой в Москву уехали жить.

– Ой, Варя, как хорошо, что ты приехала раньше других. Я одну вещь хочу тебе сказать.

– Какую?

– Тут в усадьбе Тригорин гостит, как ты думаешь, Нина очень расстроится, когда его увидит?

– Тригорин? Странно! Не знаю, но она про него давно не вспоминала, поэтому, может, ничего и не случится, если они здесь встретятся. А зачем он сюда опять приехал? И один или с Аркадиной? У них еще любовь продолжается?

– Нет, что ты, один, конечно! Да и не интересен он ей теперь.

– Почему?

– Потому что живет затворником, в газетах про него почти ничего не пишут. Зачем он ей? Это когда Тригорин во всей славе был, тогда нужен был, а теперь она и так мать не менее известного писателя Константина Треплева.

– Так зачем он сюда прибыл-то?

– Дядя Ваня его пригласил, а тот не отказался! Оказывается, они давно знакомы. И Тригорин приехал сюда рыбу ловить.

– Странно! Ведь он тогда тоже здесь был, когда Костя застрелился. Неужели ему не жутко?

– Да, дело темное! Ты-то как, Варенька?

– Потихоньку.

– Мамочка твоя пишет?

– Нет, мне про ее жизнь Анечка в письмах рассказывает. Мамочку опять оставил очередной французский проходимец, но она все равно не унывает.

– Бедная Любовь Андреевна! Она тебе совсем не помогает деньгами?

– Нет, конечно. Да, наверное, их у нее после продажи вишневого сада не так уж много и осталось. Между нами говоря, эта ее роковая тяга к мужчинам… Надеюсь, ты меня не понимаешь… Не зря ее брат назвал порочной женщиной…

– Так прямо и назвал?

– Да, так нам с Аней Леонид Андреевич и сказал, но не будем о грустном. Я теперь самостоятельная женщина и сама себе на жизнь зарабатываю.

– Ты молодец! А пока пойдем, Варя, в дом. Давай я помогу тебе вещи отнести.

И как только они ушли, к крыльцу подошел Борис Алексеевич Тригорин.

– Хорошо! Как здесь хорошо!

Тут появился дядя Ваня с самоваром и начал подниматься по ступенькам в дом. Тригорин открыл ему дверь.

– А вот и хозяин сего чудного приюта.

– Фу! Тяжелый! Да какой я хозяин, Борис Алексеевич, я местный управляющий! Показываю дом, когда кто-то из почитателей Константина в него наведывается, заботами хозяйственными занимаюсь.

– А Ирина Николаевна Аркадина здесь бывает?

– Нет, зачем ей сюда приезжать? Тяжело, наверное, после смерти сына здешние места видеть. А насчет дел я с владельцем поместья переписываюсь, с ее братом Петром Николаевичем Сориным. Да, Борис Алексеевич, тут такое дело вышло…

– Какое?

Дядя Ваня присел на ступеньки крыльца.

– Вы уж извините меня, ничего я об этом не знал, но сегодня сюда племянница моя приехала, и сейчас еще ее подруги подъедут, а среди них Ниночка Заречная.

– Нина? Сюда? Зачем?

– Это случайно вышло, Соня их пригласила. Их, то есть подруг своих, Нину, Варю и Ирину. Я об этом, Борис, ничего не знал, честное слово, совсем ничего…

– Что ж! От судьбы не уйдешь! А вот, кстати, кто-то идет. Нет, это не она. Это Соня и Варя.

Тригорин поклонился вышедшим на террасу девушкам, а дядя Ваня с удивлением спросил.

– Сонюшка, а где другие? Ты же еще про двух своих подруг говорила.

– Скоро придут, они пошли к дому Нины.