– Я же говорила! Эта тварь должна быть жестоко казнена за убийство всеми любимого господина Аркона! Я поняла, что они убийцы, ещё когда увидела их впервые! У неё и подельники есть! Не только эти, ещё трое куда-то скрылись! – верещала Изольда. Судья недовольно покосился на неё, ведь она его перебила.

– Вообще-то, всех, кроме обвиняемой, камеры запечатлели ругающимися у входа в церковь вплоть до вашего прихода. А её… – не успел мужчина договорить, как Изольда выскочила из-за положенного места.

– А её нужно казнить! Вы разве не понимаете?! У них был план! Они шумели, чтобы никто не услышал криков! Аркон ведь кошка, а они не умеют громко кричать!

Судья откашлялся. Стараясь держать себя в руках.

– Мадам Изольда, во-первых, если вы не успокоитесь, мне придётся вас выгнать. Во-вторых, согласно моим документам, Аркон был каси, а не какой-то «кошкой». Они способны транслировать свои мысли на километры вокруг себя, шум бы никак ему не помешал. В-третьих, я всё же хотел бы закончить, – он поправил очки на носу и дочитал заключение. – Поскольку обвиняемая была запечатлена на камеру соседнего здания, как проникшая на место преступление минутами позднее остановки сердца покойного, а также не владеющая мотивами и навыками для убийства, она лишается статуса обвиняемой в убийстве первой степени. А также переходит в статус подозреваемой в соучастии и одновременно свидетельницей случившегося, как и вы, мадам, – он хитро улыбнулся Изольде, которая медленно осознавала уровень шока, в который ей следовало бы впасть.

– Как оправдана?! Как подозреваемая? Да ты знаешь, щенок, кто я такая?! – противно заверещала Изольда. Все достаточно удивлённо открыли глаза, даже судья приподнялся за столом.

– Полагаю, это вы, мадам, забыли, с кем разговариваете. Я – судья, имею право вынести тот приговор, который считаю нужным. Анализ данных показал, что девушка виновна с вероятностью в двадцать четыре процента, а вы, мадам, с вероятностью в восемьдесят один процент. Так кого мне лучше осудить? – Чедер с большим удовольствием надел наручники на Изольду. У неё начал дёргаться глаз.

– Вы в сговоре! Вы точно в сговоре! Вы все! – кричала Изольда, когда её начали утаскивать силой, кстати, те же охранники, что привели сюда Миракл. – Это несправедливо! Вас купили… или… Околдовали! Точно! Я слышала, что если нерг кого-то укусит, то тот выполнит любой его приказ! Отпустите меня! Я позвоню своему начальству… А, точно… Тогда королю города! Нет! Верховному королю всего Зелиоса! Я с ним на короткой ноге, он меня сразу же вытащит, а вас всех посадят. Или ещё лучше – убьют! – кричала Изольда. Миракл же покорно пошла вслед за охраной.

– Может, её следует проверить на вменяемость?

Судья закивал, но когда потянулся за подходящим бланком, ему на глаза попался незаконченный кроссворд, так Изольда и не была обвинена в сумасшествии…

Зато она была полностью уверена, что ни один хороший судья не стал бы оправдывать нерга, особенно, такого, как Миракл. Для неё дело было даже не в преступлении, а во внешности девушки. Она кричала и плевалась на неё, пока та спокойно шла, стуча коготками по полу.

– Вы, что, не понимаете? Это ведь её психологические игры! Она хочет убедить вас в том, что она нормальная, но это не может быть!

Стражники кивали Изольде, чтобы не вызывать у неё ещё больших всплесков эмоций. Они надеялись, что взрослая женщина выдохнется и замолчит, хотя бы для того, чтобы передохнуть.

Все взгляды Изольды сформировались ещё в детстве. Родители всегда ей твердили, что она лучше остальных уже по праву рождения. Они забили всю головку маленькой девочки, а став взрослой, она понесла родительские убеждения в массы. Дети часто, не задумываясь, транслируют мысли своих родителей. Их дети вторят этим мыслям, и этот круг длится до тех пор, пока кто-то в роду не станет бесплодным или не прочтёт достаточно умных книг.