– Нет! Здесь нужна программа гораздо сильнее. Вводим фигуру матери.

Из домика на зелёной лужайке появилась округлая женская фигура в кружевном фартуке. Она всплеснула руками:

– Олеся! Опять зависла!

Петрович аккуратно подъехал к женщине и попросил:

– Активируйте ей функцию: «Тебе можно встречаться с классными парнями». Иначе без внуков останетесь!

Мама девушки подбежала, обняла её и что-то прошептала на ухо. Олеся перестала колотить в невидимую стену, поправила волосы, подошла к Василичу и расплылась в улыбке:

– К общению с классным парнем готова. Программа строить семью и рожать детей активирована.

На экране компьютера взошло солнце и появилась надпись: «Конец игры!»

Из кухни раздался голос мамы:

– Вася! Петя! Обедать! Борщ остынет, кушайте!

Мальчишки вприпрыжку прибежали к столу, уселись на табуретки и стали жадно черпать ложками борщ.

Мама поцеловала их в макушки и произнесла:

– А я нейтрализую вашу установку «Днями сижу в компьютере» и активирую программу «Мне можно гулять с друзьями, общаться, дружить. Мне можно познавать этот мир».

И незаметно похлопала мальчишек по спине.

Милые слова из детства звонким смехом отзываются внутри. Учиться и писать. Два занятия топают со мной по жизни. Не отлипить.

– О нет. Опять? – Братишка послушно раскрывает тетрадь и устраивается за письменным столом.

Я взмахнула дерзкой косичкой и со взглядом Марь Иванны открыла измученное временем пособие. «Сборник диктантов» – книга, которую купила себе сама в восемь лет, чтобы тренироваться в скорости и грамотности письма. Помучила её знатно. Сначала я строчила под диктовку мамы. Позже сама стала «диктатором» для братика.

В тринадцать, впечатлившись Конан Дойлем, стала писать детективы. Жаль, что все мои почеркушки засосало в чёрную дыру неизвестного происхождения. Так и не нашла. Только имя героини отпечаталось в памяти.

Зато соседская детвора, прознав о страсти к графомании, выстраивалась в очередь за сочинениями на тему «Как я провёл лето». Писала. За мальчишек и девчонок всех возрастов и занятий. Кем я только ни была в своих фантазиях и как только ни проводила каникулы.

Семнадцать. Пора влюбленностей ворвалась новым «старым» увлечением. Полетели стихи. Откуда всё это бралось? И куда ушло? Может, сейчас ничем так сильно не вдохновляюсь? А может, быт всё под себя подмял.

Институтские годы сместили вектор писательства на учёбу. Рефераты, доклады, курсовые. Собирать материал и выдавать итоговую работу – апогей блаженства. Выводила строчки от руки, ночами. Училась за себя и за парня. А в промежутках писала стихи. Для подруг. О любви.

В двадцать два писательство покинуло меня. Шесть лет протянула без своей увлечённости. Работала. По совместительству присматривала за братом-студентом и его оголтелой командой. Чтобы хвосты вовремя сдавали и на лекции ходили.

Но страсть к учёбе и сочинительству взяла верх. И вот – двадцать восемь, я опять за партой. Всё по новой. Научная работа, доклады, конференции. Компьютер появился, пальчики не так уставали. Хотя повзрослела, а ума не набралась. Писала и для других. Альтруистка.

Сейчас снова двадцать четыре. Пишу и периодически учусь. В интернете и только за себя. Таковы тренды. А недавно появилось желание писать стихи…

Мои отношения с математикой всегда были сложными. Ещё будучи дошкольником, под чутким руководством мамы я пыталась познать магию чисел, колдовство сложений и вычитаний. Учебник мок от моих слез и маминой пены изо рта, а я упорно не могла понять, почему три плюс четыре – это семь, а не что-то другое.