«Здесь совсем не умеют делать колбас и сосис», – сетует Али. Мы с ним согласны, в России "колбас" и "сосис" тоже вкуснее здешних. Также как в России, в Иране пьют черный чай без молока. "Вторячок" – дело немыслимое. Чай должен быть только свежим, иначе гости будут оскорблены и никогда больше не придут.

У них тоже есть слово стакан, но так называют кружку. Ватрушка – понджик, сахар – шаккар, утюг – утю. Чюмодан, лак, фитиль, комод, душ, ван, сарафан, абажур, цирк и прочее, – всех совпадений не перечислишь. На севере Ирана даже помидор называют помидором.

Нам больше не о чем беспокоиться. Только изъявлять желания.

– Мне надо съездить в магазин, в больницу, отправить письмо, выщипать брови…

– Без проблем!

– Я хочу напечатать фотографии, съесть пирожное, потанцевать…

– Мигом организуем!

Женщинам нельзя отказывать. Они впечатлительные. Могут обидеться и заплакать. Они ничего не решают самостоятельно. Их нужно лелеять и оберегать от невзгод и защищать от негодяев, которые встречаются на каждом шагу. Лучше вообще никуда одних не пускать! Если у меня болит голова, или Жанна порезала палец, Али поджигает на блюде специальные зерна и окуривает нас дымом от "назара", т.е. сглаза.

– Почему восточные женщины жалуются, что их угнетают? – возмущается Жанна. – Все их капризы выполняются! Еще и свободу им подавай!

Мы не променяем свободу на восточные сладости, но поневоле сравниваем защищенную и спокойную жизнь восточной женщины с непростой судьбой женщины русской.

Наш колледж – остров джунглей, отгороженный со всех сторон от внешнего мира, находится, на самом деле, в бойком месте. Рядом с ним располагаются дешевые рынки, индийские барахолки, излюбленные народом кинотеатры с откровенными рекламами сочных каннарских фильмов, вокзал, ипподром – все, чем знаменит грязный и вульгарный район Majestik ("величественный" в переводе с английского).

Напротив колледжа, через дорогу, высится Центральная городская тюрьма. Мы каждый день наблюдаем очереди родственников заключенных, ожидающих возможности вручить горемыкам передачи. Рядом с воротами колледжа всегда стоят тележки с гуавами, а возле тюрьмы можно приобрести жаренную на углях кукурузу. Девичий колледж магнитом тянет к своим стенам женихов. Бдительная полиция не разрешает им парковать свой транспорт у ворот, поэтому молодые люди ставят мотоциклы у тюрьмы, и вытягивают шеи, высматривая в пестрой толпе своих возлюбленных. У внешней стороны забора целый день сидят торговцы, предлагающие резинки для волос, бинди – декоративные наклейки на лоб разной формы и цвета, орехи, козинаки, бананы и т. д. – всякую всячину.

Еду можно купить и в столовой. Там тесно, поэтому студентки выносят тарелки на улицу и усаживаются на каменные скамейки. Есть надо быстро, действует рэкет. Обнаглевшие обезьяны подходят к девушкам и угрожающе шипят. Вида их оскаленных зубов достаточно, чтобы выронить тарелку. Как оказалось, решетки на окнах это не специфика нашего общежития, их ставят повсюду, защищаясь не от преступного мира, как у нас, а от обезьян. Если оставить дверь открытой, хитроумные твари проникают в комнату и сразу направляются к холодильнику; все, что нравится, съедают, остальное рассыпают, проливают – пакостят, одним словом. Во дворе Махарани колледжа им привольно. Можно часами наблюдать, как они резвятся в ветвях деревьев, воспитывают детенышей, дерутся и вытаскивают друг у друга вшей.

Обучение в Махарани дешевле, чем в других известных колледжах города. Не случайно ICCR определило нас именно сюда, иначе им пришлось бы заплатить большие взносы, которые берут, например, христианские "крутые" колледжи Болдвин и Бишоп. Программа обучения везде одна и та же: все колледжи входят в состав Бангалорского университета.