– Дорогой, вы не правы. Даю руку на отсечение, годик, другой и вы убедитесь в величии его таланта, – понизив голос, возразила Изабель.

– Милая, мне жаль твою прелестную ручку.

– А я думаю, – вмешался скромно, но со вкусом одетый светловолосый юноша, – что маэстро Паганини как композитор будет скоро забыт, по той простой причине, что его сложнейшие произведения никто кроме него самого не сможет исполнять. Он – гений импровизации. Надо отдать ему должное – в исполнительской деятельности Паганини достиг недостижимых высот. А ведь он так молод, настоящая слава у него ещё впереди.

Прошло два месяца. За это время маэстро много выступал в разных залах Италии. Популярность его росла с каждым днём. Он с упоением продолжал сочинять свои каприсы, которые приобретут в будущем мировую известность. Если б он знал, что в будущем этими сочинениями будут восторгаться лучшие скрипачи всего Мира, из «Каприсов» будут делать многочисленные переложения для других инструментов, другие композиторы будут цитировать темы его «Каприсов» в своих произведениях, делать обработки.

Отношения между ним и Дидой приобретали всё большую теплоту. Он часто играл на её гитаре, сочиняя произведения в её честь. Однажды, после очередного концерта, Никколо признался Дидоне, что посвящает ей свои «Капричио». На что она ответила:

– Не стоит делать необдуманные шаги, мой рыцарь! А что если завтра вы разлюбите меня? Исправите посвящение?

Он упал к её ногам и, покрывая её руки поцелуями, твердил:

– Этого никогда не случится, я всегда буду любить тебя, даже если уеду в далёкие края.

С этого дня они, наконец, были вместе. Никколо засыпал и просыпался в её объятьях. А Дида почитала за счастье быть ему верной подругой, может, стала бы его женой если бы ни случай. Никколо по натуре был горячо эмоциональным, вспыльчивым человеком и пылким, ревнивым любовником. Как-то один знакомый «доброжелатель» нашептал ему о тайной связи Дидоны с воздыхателем – графом Парелли. Никколо не верил в эти небылицы, но мысль об измене любимой женщины не давала ему покоя, хотя никаких явных поводов для ревности Дида не подавала.

В один прекрасный вечер, лёжа в постели с любимой блондинкой, он спросил напрямик:

– Скажи дорогая, а Джузеппе такой же неотразимый любовник? А может, лучше меня?…

Наступила тяжёлая пауза.

После молчания она взяла его за подбородок и, с обожанием глядя ему в глаза, ответила:

– Да? Ты меня так плохо знаешь?! … Наверное, все цветы завяли бы в моём саду только от одной мысли об измене! Никогда больше так не думай, ведь я не давала тебе повода, правда?

– Не давала.

– Ну, вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос.

– Мой нежный ландыш, прости ревнивца за глупые упрёки, – молвил он, крепко обняв возлюбленную. – А ты знаешь, почему форма струнных инструментов так напоминает изгибы линий женской фигуры? … Наверняка, мастер, впервые создавший эту знакомую мужским рукам форму, был тоже безумно влюблён в женщину!

На следующий день Никколо уехал в турне по Италии.

Через несколько дней Дидону посетил родной дядя – граф Августо Корнезо, являющийся опекуном после смерти её отца Он приехал без предупреждения. Немного перекусив с дороги, сказал племяннице, что у него к ней есть неотложный разговор. Дидона пригласила Августо пройти в библиотеку. Там она усадила дядю в удобное широкое кресло и спросила:

– Дядюшка, вы меня заинтриговали. Мне страсть как хочется поскорей узнать, в чём дело! Начинайте.

– Так вот, девочка моя, ты уже совсем взрослая, я хочу позаботиться о твоём будущем. Считаю, что тебе пора замуж.

– Вот право, новость!