– Ирен?.. – голос Гидеона стал тревожным.

Она попыталась сделать шаг назад, но ноги подкосились. Он подхватил её в последний момент. Её тело было горячим, будто обожжённым изнутри. Лицо бледное, губы – растрескавшиеся.

– Чёрт… – Он поднёс ладонь к её лбу. – У тебя жар.

Она потеряла сознание у него на руках. А он стоял, держал её и впервые не знал, что делать: убивать, спасать, верить или, наконец, начать слушать себя.

Ночь прошла в тишине, нарушаемой лишь дождём и её тяжёлым дыханием. Гидеон не отходил от неё. Сначала метался по комнате, растапливал печь, нагревал воду, искал аптечку, которая оказалась почти пустой. Потом сел рядом, обмакнув тряпку в холодную воду и осторожно прикладывал к её лбу, вновь и вновь.

Каждые полчаса – смена компресса, словно ритуал. Он больше не думал, не анализировал. Просто был рядом. Иногда она бормотала сквозь жар:

– Я не убивала… не я…

И каждый раз это резало по сердцу, как нож. Он злился. На неё. На себя. На всех. Но потом злоба притуплялась. Осталась только усталость и – что-то другое, более пугающее. Сострадание?

Утром солнечные лучи пробились сквозь решётку на окне. Она открыла глаза – и увидела его.

Гидеон спал на полу, облокотившись головой о край её кровати. Одна рука всё ещё лежала на покрывале рядом с её рукой – будто он держал её за руку, пока засыпал. Взгляд её метнулся по комнате. Одеяло чуть сползло, рубашка измялась. Внутри поднималась неуверенность, обида, тревога.

Она пошевелилась – кровать скрипнула. Он проснулся сразу, резко, будто от взрыва. Поднял голову, встретился с её взглядом.

– Ты… как ты? – спросил он хрипло.

– Нормально. Не переживай, не умерла – ответила она колко, отводя глаза.

Он опустил взгляд, коротко кивнул. Молчание повисло между ними, тяжёлое. Затем он встал, подошёл к стулу и протянул ей аккуратно сложенную свою вчерашнюю одежду.

– Сухая. Лучше, чем ничего.

Положил рядом ещё и свои запасные кроссовки.

– Спасибо… – отрывисто сказала она, всё так же холодно.

Он кивнул и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой. Она вышла минут через десять. Волосы собраны в узел, футболка аккуратно заправлена в штаны, на ногах – огромные для неё кроссовки, из-за которых она слегка смешно ступала по мокрой земле.

Он стоял у края укрытия, глядя на лес. Услышав её шаги, обернулся. Она подошла и остановилась рядом.

– Что дальше? – спросила она тихо.

Он посмотрел на неё – и в этот момент на её шее вспыхнули слабые голубые огоньки. Тонкая цепочка, украшение на первый взгляд, начинала вибрировать: это был интерфейс связи. Ирен коснулась замка активации.

– Код связи: Лис. Прямая линия.

– Ты не боишься, что нас вычислят? – настороженно спросил Гидеон.

– Не переживай, это специальная разработка Лис, связь невозможно отследить.

Секунду ничего не происходило – и вдруг в пространстве перед ней возник голографический силуэт девушки – чётко, но без деталей.

– Ирен! Слава Богу! Гринграсс взбесился. Он угрожает всем – отцу Нифонту, мне, даже охранникам. Он требует, чтобы мы выдали тебя. Мы тянем время, но это ненадолго. Ты должна исчезнуть. Прятаться. Я постараюсь выяснить, что он задумал, но пока ты должна исчезнуть, слышишь? Исчезнуть.

Голос срывался на шёпот.

– Я перезвоню, как только что-то узнаю. Береги себя.

Сигнал оборвался. Цепочка медленно погасла. Ирен стояла молча, а потом вздохнула, обернувшись к Гидеону:

– Я голодна… очень.

Голос уже не был враждебным. Усталый, живой, по-человечески простой.

И впервые за все сутки – она не защищалась.

Он посмотрел на неё: мокрую, босую накануне, с пылающим лбом и теперь с серьезным видом в его рубашке, из которой выбивались тонкие ключицы. Ирен снова выглядела как кто-то, кого невозможно ни победить, ни забыть.