«Восьмое октября две тысячи семнадцатого года. Зенит – Спартак: один – ноль».

Остаётся дождаться вечера. Приняв решение, Филипп немного успокаивается. Фантомы «временного» зрения теперь не так сильно его пугают.

«И если вечером окажется, что это просто глюки, пойду к врачу».

>>>

– видел, как наши вздули москвичей!!!!!111!!!!

– Что?

– наши натянули красных 1 – 0 на последних 5 минутах охереть!!11!!

– Да? Классно. Поздравляю.

– ты как чо

– Нормально. Вот, прихожу в себя.

– давай выздоравливай скорее. в унике без тебя тухло

– На следующей неделе уже приду, думаю.

– клас!!!111

>>>

Он видит будущее.

Бездна вариантов заставляет Филиппа скрыться в комнате и взять тайм-аут. Нужно передохнуть и осознать, что делать дальше.

Первым делом его одолевают мысли сыграть на ставках. Или в покер. А лучше прошерстить будущее и найти моменты взлётов и падений, и вложить деньги…

«Стоп».

Дело не в деньгах. Он видел своё будущее: богач или нет, а выглядит он нормально, живёт в квартире, – значит, как-то может себя прокормить и одеть. Нужно смотреть шире. Можно помочь людям. Предотвращать катастрофы, преступления, предупреждать о стихийных бедствиях. Конечно, это нужно делать осторожно, чтобы на него не вышли спецслужбы и не засунули в какую-нибудь тайную лабораторию, чтобы не использовали его в политических или даже в военных целях. К тому же он не сможет предупреждать всё. Только самые крупные события…

«Стоп».

Разве не будет будущее меняться, если он изменит что-то в прошлом? Предположим, что-то произойдёт в две тысячи двадцать первом: захват заложников, извержение вулкана, авария на танкере, перевозящем нефть. Разве исключение этого события не окажет влияние на целый ряд событий в будущем? Всё, что Филипп знал о временном континууме, он почерпнул из книг, фильмов и видеоигр. Что, если в реальности дела обстоят точно так же? Тогда любое предупреждение и исправление будет перекраивать картину мира и может привести его к концу света!

«Но я ведь буду видеть дальше? – думает он. – Значит, смогу всё исправить, в случае чего. Наверное…»

Никакого героизма и масштабного перекраивания истории.

Но можно помочь хотя бы себе?

Филипп думает, чего он хочет на самом деле. Учёба в университете – компромисс ради спокойствия родителей. Его увлекает живопись. Он хочет быть художником. Свободным и странным. Страстно рисующим сутки напролёт, участвующим в самых разных проектах: выставках, перформансах, кино, видеоиграх. «Временное» зрение будто отвечает на эту мысль и проигрывает жизнь, которую Филипп себе и придумать не мог. Его картины заполняют залы в Испании, Швеции, Великобритании, Франции, Польше, Чехии, Китае, Южной Корее, Японии, США, Бразилии и многих других странах. Друзья и знакомые рады привечать его по всему миру даже после того скандала. Он проходит долгое и дорогое лечение от зависимостей, но в конце концов возвращается к творчеству. Кто-то говорит, что он «успокоился», но другие отмечают, что «ярость и блеск» заменила «истинная глубина». Филиппу по-прежнему нравится заниматься творчеством, но теперь его так же занимает семья, разрушенная им же самим. Он вымаливает прощение у детей, и теперь они готовы терпеть его по праздникам и разрешают общаться с внуками. Он счастлив и печален примерно поровну. Но больше всё же счастлив.

«Стоп».

Филипп садится за стол и открывает незаконченный рисунок.

«Временное зрение» добавляет аккуратную штриховку на фоне. Ничего особенного. Это даже нельзя назвать фоном.

«Что за чушь».

Но чем дольше Филипп вглядывается в результат, тем больше ему не по себе. Рисунок вызывает ужас. Его тяжело артикулировать, скорее всего, даже невозможно, но мурашки пробегают по рукам и спине, остаются холодком на затылке. Фигура и серый фон сливаются, и из-за этого чёрный провал на месте лица, воронка, скрытая в глубине капюшона, овладевает вниманием зрителя.