Пират! Испугался своей догадки Яков. Как тесен мир! Ещё больше заинтересовался увиденным сегодня, почувствовав некую значимость для себя от присутствия в Амстердаме царского посольства

Нет недаром всё складывается таким образом, что надолго придётся проститься с невестой. Да, это стоит того. Напишу ей письмо, и, если смогу заеду перед отъездом в деревню.

Если такие опасные обществу люди так милы этому молодому царю, уж я то точно смогу ему пригодиться. Только вот как бы заручиться его доверием?

– Папа, а почему мама не хочет переезжать к бабушке?

– Не знаю Лерка. Наверно не привыкла жить в старых домах. Да, и к тому же много соседей. Квартира же коммунальная. У бабушки всего две комнаты, слишком тесно для троих.

– Но, мы живём втроём в одной. Так и там могли бы жить так же. Только в той, откуда видна башня.

– Говорил маме об этом. Но, она не хочет жить в коммуналке. Мы же не можем её бросить?

– Не можем. Но, у бабушки лучше.

– Лучше. Только вот дедушка с бабушкой уезжают в Питер и квартиру придётся отдать городу.

– Отдать? Разве она не наша?

– Нет. Дело в том, что в стране вообще мало чего есть своего, разве, только кооперативные квартиры, дачи и машины.

– Кооперативные? Как это?

– Ну, те, что люди купили сами.

– Разве мы сами не можем купить себе квартиру. Бабушка рассказывала, что её дедушка, когда-то имел целый дом и квартиры, в одной из которой теперь у неё две комнаты.

– Во-первых это было очень давно. До революции. Во-вторых, видишь к чему приводят необдуманные покупки, – улыбнулся отец.

– К чему? – не поняла его шутки Лера.

– К отнятию жилплощади.

– Разве у человека можно отнять то, что принадлежит ему?

– У человека можно отнять всё, кроме души. Только она одна всегда принадлежит ему. Даже после смерти.

– Папа, а я никогда не умру?

Не знал, что ответить дочери. Сам, будучи взрослым человеком, имеющим большой жизненный опыт, всё же не собирался в ближайшее время покидать этот мир. Неполные тридцать лет. Двоюродный дед в его годы был кавторангом боевого крейсера. Скорее всего именно из-за своего, как считал, такого ещё «юного» возраста, в котором всё же мало кто задумывается о смерти. Ответил ей:

– Нет. Ты будешь жить вечно.

При этом даже не пришлось сдерживать улыбки, так, как показалось ему в этот момент, искренне верил в справедливость своих слов. Но, произнеся их тут же задумался в истинности сказанного, ведь был намного старше своей дочери.

– А ты? – тут же последовал логичный вопрос.

– Я… я… Ну, понимаешь, я более вероятно, чем ты…

– Что я?

– Умру.

– Значит и я, – как-то не по-детски вздохнула дочь.

Вспомнилось сейчас; так же, как его Лера, задавал, когда-то подобный вопрос своей маме. Но, та ответила ему прямо; – Умрёшь. Все люди смертны. Но, после меня.

И, теперь сам не понимал, почему был так нерешителен в своём ответе дочке. Наверно всё же ещё никогда не задумывался об этом. Что ж это получается тогда, его мама, будучи в те времена не старше его уже думала над этим, поразила догадка. Нет, дело в том, что были другие времена, более тяжёлые чем сейчас. Война, голод, разруха. Да, и потом… Что потом? Сам себя спросил, хоть и знал ответ. И он заключался в простых словах – Виипури стал Выборгом снова. Нет, конечно же не в самом переименовании города дело, а в его перемещении из одной страны в иную.

А вместе с городом переместились в пространстве и времени все его жители. Но практически никто из них не остался в самом городе, кроме его мамы, что была внучкой баронессы фон Курштайн. Вплоть до конца шестидесятых это была семейная тайна. Никакая Хрущёвская оттепель не вселяла доверия в напуганную советской властью внучку самого настоящего старорежимного барона, правнуком которого был Павел.