Тем не менее, среди многочисленных волонтёров, трудящихся над заложенным на верфях Голландской Ост – Индийской компании 9 сентября, строящемся новом корабле, работал Пётр Михайлов. Выхлопотал право на работу через бургомистра города Витсена.

Для будущего фрегата «Пётр и Павел», одновременно с его строительством, под руководством Лефорта вёлся наём иностранных специалистов для нужд армии и флота, число которых приближалось к семистам. Так же закупалось и оружие.

– Вот он, видишь? – указал Пауль кивком головы в сторону худого, длинного молодого человека с маленькой головой и плоским лбом. На круглом лице которого виднелось два широко посаженных карих выпученных глаза. Над тоненькими губами небольшого рта, топорщились, словно плавники селёдки, острые усики.

– Какой длинный! – удивился Яков. Напомнил ему одну из многих, высушенную, солёную рыбину, что вешал за домом на верёвках отец. Высыхая, растопыривая жабры открывала свои будто хватающие воздух рты. Круглые, практически незаметные при жизни, в сушёном виде выглядели смешно.

Пришёл сегодня заодно с Паулем, поглазеть на царя. Но и в мыслях не было знакомится с ним.

– Ничего. И мы не коротышки.

За составленными вмести столами шла оживлённая беседа, которая по всем её признакам обещала в скором времени перерасти в пирушку. Многие голосили во всё горло, стараясь перекричать друг друга, и тем самым привлечь внимание того, кто сидя во главе стола, растянул под ним свои ноги, так же далеко перед собой разложив не менее длинные руки с маленькими, худыми кистями, сжимающими в себе неимоверно большую для них пивную кружку, полную золотистой, пенящейся жидкости. Он изредка, в самый накал крика много и жадно отпивал из неё, раздувая щёки, опустошая мелкими, но частыми глотками настолько стремительно, что прислуживающий кельнер довольно часто появлялся у стола с новой порцией свежего пива.

Спор шёл о женщинах, как понял Яков. Этот вопрос очень интересовал его, так, как не было в его жизни ещё той тайны что влечёт за собой любовь к женщине.

– Питер Михайлов не женат? – хитро улыбаясь поинтересовался матрос с вставшего в док на серьёзный ремонт торгового корабля.

Он был смел, когда выпивал больше трёх пинт пива. За это любили женщины, которые стали для него уже подобны пивным кружкам, что опрокидывал порою и не чувствуя вкуса. Не сам процесс интересовал, а удовлетворение потребностей. Тяга дойти до определённого состояния опьянения больше нравилась чем проникновение в ту, что тут же надоедала, не оставив после себя и капли хмеля в организме.

– Я оставил жену в Москве. Но, это нисколько не ограничивает меня в дали от дома, – устало, словно уже много повидавший на своём веку, откинулся на спинку стула Пётр.

– Так за чем же дело стало!? После нашей трапезы, я найду вам лучшую из портовых шлюх.

– Шлюх!? Не думал спать с таковыми.

– Не бойтесь герр Питер, я выберу вам самую чистую, – громко рассмеялся матрос.

– Разрешите и нам присоединиться к вашей славной компании? – поклонившись Петру, поинтересовался Пауль.

– Кто это? – грозно, но от того, что сама голова покоилась на длинной, тонкой шее, несколько нелепо прозвучал вопрос. Несоответствие внешнего вида с уже прокуренным и пропитым голосом невольно заставляло улыбнуться того, кто впервые видел этого нескладного молодого человека.

– Это наш новый юнга Яков. Попросился со мной. Уж очень хотел посмотреть на настоящего русского царя.

Яков поклонился в пол.

– Садись бестия. Пей с нами, коль пришёл. А глупостей не говори. Лучше молчи, если на язык полезут.

Никогда не задумывался, как может выглядеть царь. Да и о том, что, когда-то окажется на настоящем большом корабле, кои иногда встречали в море с отцом, так же не знал. Но, всегда точило изнутри его желание попробовать себя, как настоящего матроса. Ведь, если не справится, не так обидно будет перед своими сверстниками, раз всё равно не верили в лучший исход. Пошутят, пошутят и успокоятся, расспрашивая о городской жизни. В случае же если получится, свысока будет смотреть на них, на деревенских.