Неподалеку носились несколько мальчишек постарше и пинали свернутую в мячик тряпку. Увидев инспектора Найта и сэра Уильяма, они подбежали и вернулись к своей игре только после того, как те выдали каждому из них по монетке.

– Добрый вечер, – сказал сэр Уильям, подойдя к старичку. – Вы хотели со мной поговорить.

Тот поднял на него непонимающий взгляд.

– Вы хотели рассказать мне о каких-то тайнах, касающихся больницы Святого Варфоломея, – напомнил пожилой джентльмен.

Старичок оживился:

– Да, да, я вас узнал. Давайте отойдем в сторонку.

Он захлопнул свою довольно потрепанную книгу и сунул ее под мышку – Найт с некоторым удивлением успел прочесть название: «Дж. Листер. Лекции по клинической хирургии».

Он отвел сэра Уильяма и инспектора за угол дома, в скверик с двумя чахлыми деревцами, и там заговорил:

– Простите, из-за того, что мне известно, приходится быть осторожным. Моя фамилия Моррис. Могу я узнать ваши?

– Кроуфорд.

– Найт.

– Джентльмены, я вижу, что вы оба – порядочные люди и я могу вам довериться. Может быть, мы с вами вместе наконец-то сможем остановить эти ужасающие бесчинства! Простите, я волнуюсь… Больница Святого Варфоломея! Когда-то я и сам работал там хирургом. Однако вынужден был уйти, так как стал неугоден. А все потому, что я не мог мириться с чудовищными преступлениями, которые там творились! – старик понизил голос: – В больнице Святого Варфоломея торгуют человеческими органами!

– Что вы имеете в виду? – спросил Найт, отгоняя возникшее в голове безумное видение: хирурги деловито раскладывают на прилавке рынка Смитфилд – благо, он напротив – отрезанные руки и ноги.

– Я объясню. Как вы, конечно, знаете, некоторые органы человеческого тела являются парными – глаза, например, легкие, почки. Бывает, что люди лишаются одного парного органа – из-за несчастного случая или в результате вынужденной операции. Тем не менее они могут продолжать жить с оставшимся одним – пусть уже не полноценно, но все же жить. Молодые, естественно, переносят такую потерю легче, чем старики. Так вот, в больнице помогают, если можно так сказать, таким цепляющимся за жизнь старикам – богатым старикам.

– И как же это происходит? – спросил сэр Уильям.

– Разумеется, тайно. Но те, кому это нужно, узнают об этом и обращаются к определенным хирургам. Те, конечно, не дают гарантий, что чужой орган приживется, но заверяют, что пересадка – это единственный способ продлить им жизнь. Пациенты соглашаются – естественно, за огромные деньги. А дальше происходит следующее: какой-нибудь бедняга из неблагополучного квартала, обычно – ребенок, пропадает на несколько дней. Часто таких и не ищут. Потом он вдруг возвращается – но ничего не помнит, абсолютно ничего. И не может объяснить, откуда на его теле взялся свежий шрам. Я лично знаю несколько таких случаев.

Инспектор Найт и сэр Уильям недоверчиво переглянулись.

– Вижу, вы сомневаетесь, – заметил Моррис, – но я сейчас предъявлю вам доказательство.

Он выглянул из-за угла и позвал:

– Джонни! Джонни!

К нему подбежал мальчишка лет семи, огненно-рыжий, насколько это можно было разглядеть под слоем грязи. Моррис развернул его спиной к сэру Уильяму и инспектору и поднял край рубахи. Те смогли убедиться: сзади на пояснице у ребенка был четко виден длинный вертикальный неровный шрам. Старик отпустил мальчика и пояснил со вздохом:

– Это мой внук. Полгода назад он вдруг пропал, а спустя неделю вернулся. До сих пор не вспомнил, что с ним тогда случилось. Но я врач, и я знаю: у него отняли левую почку.

– Вы обращались в полицию? – спросил Найт.

– Не раз! И в полицию, и в медицинскую академию. Но мне не поверили. Мне никто не верит.