– А где ты это взял? – смогла я выдавить.

– Один, не сильно быстрый «товарищ», пытался ударить меня, и я схватил его за ногу. Он пищал, как девчонка, но вырвался. А это осталось у меня в руке. Но он придет за обувкой. Я так понял, что у них тоже хорошая обувь на вес золота. Ладно, Лапа, я погнал. А то меня маман у бабули ждет. Что ты хотела от меня? – Я пожала плечами.

Он хлопнул меня по руке и быстро пошел в сторону старого рынка. Там живет его бабушка. Я немного посмотрела ему вслед и двинулась в сторону автовокзала с четкой мыслью поговорить с тетей Ирой, мамой Сереги. Вся эта ситуация, по меньшей мере, странная. Если не сказать больше – страшная. Ну почему это происходит? Он хороший парень из хорошей, немного странной семьи. В самом начале своего пути сбивается непонятно куда. Я, в испорченном настроении, нашла силы и поехала в универ на прочитку диплома.

Люди, которые посвятили свою жизнь журналистике, отличаются от обычных людей тем, что не могут комментировать свое отношение к данному событию. Они должны красочно, емко и детально освещать события и факты. Со временем, как мне кажется, это накладывает отпечаток на эмоции журналистов. Я еще не дипломированный журналист, но профессия уже наложила отпечаток постепенной оценки и неспешного принятия решения. То, о чем пойдет дальше речь, не дает мне покоя уже долгое время, но опишу я это очень прямолинейно и постараюсь без эмоций, которые очень хочется включить, потому что в деле задействован мой друг. А еще я хочу рассказать это для того, чтобы другие люди, может быть, прочитав это, поняли, что оттуда существует один лишь путь. Путь в никуда!

Каждый день я планировала зайти к Сереге домой и поговорить с его мамой, тетей Ирой. И каждый раз что-то вклинивалось в мои планы. И дела оказывались настолько важными и неотложными, что я была свободна только за полночь. Вы спросите, что может быть важнее друга? Я гнала от себя мысли, которые мигали красным цветом. Годы дружбы с Серегой убеждали меня, что ничего плохого не случится. Но был небольшой процент вероятности, что он все-таки вляпался в ситуацию, из которой самому не выпутаться! Такая борьба во мне продолжалась неделю. И в воскресенье я отложила все свои важные дела и пошла к Сереге домой.

Он живет в типичной пятиэтажке, хрущевке, в микрорайоне Солнечный. Это относительно новый район. Мало деревьев. Много детей. Шумно, грязно, еще не благоустроено и не облагорожено. Но когда молодая семья получает там квартиру, абсолютно все равно, где она находится и как она отремонтирована, – есть двери и стены, и это счастье! Я бы с удовольствием переехала в квартиру в этот район, так как купить пока не имею возможности и получить по очереди тоже еще не могу.

Серега жил в этом доме с родителями. А тетя Ира и дядя Ваня получили эту квартиру, простояв двадцать лет в очереди и проработав на вредном производстве на заводе лет по двадцать каждый. Поэтому эта квартира была полностью заслуженной. И самое главное, она была очень удобно расположена по отношению к автовокзалу, с которого нам приходилось каждый день стартовать на учебу. После поступления мы с Сергеем переехали жить в общагу универа, но самостоятельность закончилась после первого конфликта с комендантом. Властная тетка устроила геноцид студентам первого курса. Так как ей нужно было поселить пару бригад строителей, которые работали на стройке дома ее племянника. Мы не стали бороться за место на койке в комнате с несколькими соседями. И очень быстро вернулись в родную обитель. Чувствуя себя блудными детьми, не потянувшими тяготы и лишения. И за такое быстрое возвращение наши родственники получили бессловесных, добросовестных уборщиков квартиры. За проживание нужно платить. Но дома в любом случае уютнее, чем в общежитии.