А Русь ещё молоденький горох, –
Таким мудрёным изъяснялся слогом
Горох, виясь гороховой брадой
Перед послами в шапках длиннорогих.
Они кивали: очень молодой…
Он трепетал: обуем бесоногих…
1999
Русская тайна
Бог царя возвеличит…
Предсказание прп. Сера фима Саровского
Страна-самобранка, а попросту старая Русь,
Ещё не однажды на лик твой блаженный воззрюсь –
Узнать ли, понять…
Легче воду набрать в решето,
А Книгу российских времён не осилит никто.
Заветная Книга на Небе лежит, на земле,
Страниц в ней – народ о таком и не знает числе!
Узоры стихир проплетает лазорев цветок,
И райские птицы земной здесь находят шесток.
Но сбудется: Книгу отыщет добрéц-молодéц,
Раскроются створы жемчужные, словно ларец,
Согреется в тёплых ладонях златой переплёт –
И самый неграмотный Книгу умом обоймёт.
Однажды и Русь оповедает повесть свою,
И всякий живущий да вызнает тайну сию:
Не новое время, не общей судьбы верея,
Не даже раскаянье – Бог возвеличит царя.
И явится странник, Крещенскую ризу влача,
В глухую обитель, где русская плачет свеча,
И в этой обители, в этой российской глуши
Воссядет, как царь, по наивности русской души.
А может быть, странник в столичный направится град,
Откроется, под улюлюканье гладеньких чад,
Честнóму народу и древний восставит престол,
И снова услышит Отечество вещий глагол?..
1996
Ожидание птицы
Крыло прозвучало, и тень промелькнула,
А птицы не видно, не видно –
Ужель ожиданье обманней посула?
А время невинно, невинно…
Но вот разомкнулись воздушные течи
Над садом старинного свитка –
И затрепетали восторги и речи,
И ойкнула в розах калитка…
Письмо никому, никуда, ниоткуда –
Ах, эти ничейные письма!
Зачем извлекла вас рука из-под спуда
Столетий, где быть бы вам присно?
Затем, что чуть живы река и дуброва
В описанных далях моленных?
Что неистреблённого Русского слова
Так мало в речах современных?
Затем ли, что старородные начала
Меж строчек отмаялись вживе:
В тишайшие письма вдруг вторглись сусала –
Разбойные, злые, чужие.
По чистописанью прошлись тарабары
И Русскую память изрыли,
И вместо зари мировые пожары
Над Русскою нивой поплыли…
За тем ли, за этим ли веком укрыться?
Согласна в темницу-светлицу,
Чтоб жизнь пережить в ожидании птицы –
Узнать бы свободную птицу!
2000
Немотствуйте, уста
Мне голос был…
А. Ахматова
Тот голос тихий вряд ли сызнова приснится,
Та мысль едва ли канет без следа:
«Кем буду – Ангелом или ангелогробницей?..»
Кто говорил со мной, не знаю навсегда.
Кто вопрошал меня столь страшно, столь покойно?
Струился сон мой, словно чистая слеза,
И наконец, как бы ведомая покорно,
Навстречу голосу открыла я глаза.
Сначала – свет, потом душа моя во свете,
И снова явь, и снова темень бытия…
С тех самых пор во мне навек сохранны нети,
Где этот голос навсегда узнала я.
То голос мой.
Великой милости снисканье:
Вина – виновным, правым – их же правота,
А всякогрешному – благое покаянье…
«Кем буду…» – далее немотствуйте, уста.
1992
«…Но если в душе, превзойдённой…»
…Но если в душе, превзойдённой
Несметною волей чужою,
Гордыня смеётся, и плачет,
И жаждет погибели скорой
Себе же, в безумии слабой,
Молю вас, о сильные люди,
Несущие головы прямо,
Молю не затеивать рьяно
Спасенья меня, невелички!
Я знаю, вам слабые любы
Любовью ледовой, студёной,
Печёт ваши громкие души
Жестокое жадное пекло!
Вся ваша громоздкая сила –
Чего она стоит без слабых?
Неслыханные достиженья,
Невиданные постиженья –
Вы всё обретаете в муках
Под видом раденья о слабых…
Да, слабые – ваше движенье
В надверх, во вселенную, в звёздность!
И, стало быть, я, невеличка,
Вселенная есть
И пребуду вселенной – во мне она скрыта!
1980
Ученики
По ветхим водам Тиверийским плыл челнок,