– Никто не знает! – отмахнулась тетя Женя. – Тот период – одни предположения.

– Ну да. Почему она сразу не уничтожила протожизнь? Цианобактерии, которые начали вырабатывать кислород. У нее было достаточно времени, миллиард лет. А потом, наверно, стало поздно – растения захватили землю, и кислорода стало так много… она уже не могла справиться, для нее это как для нас рак… отравление организма… Почему она сразу не уничтожила к чертям собачьим эти новообразования?

– Вот-вот, – сказала тетя Женя. – Я тоже Коле об этом говорила.

– Тогда, – сказал я, – вы должны знать то, чего я так и не понял. Не смог связать. Гомеопатию и всемирное потепление.

– Лечение. Ты сам только что сказал: для нее жизнь, связанная с кислородом, – как раковая опухоль. Болезнь.

– Но послушайте! – я никогда не говорил с тетей Женей таким тоном. Я всегда подбирал выражения, потому что боялся обидеть, а сейчас забыл об этом, я и усидеть на месте не мог, вскочил и принялся ходить по комнате от окна к шкафу, натыкался на мебель, тетя Женя подобрала ноги, чтобы я не наступил, смотрела на меня с испугом, не с обидой, и я распалялся еще больше, совсем уже не контролируя свои рассуждения, возникавшие будто сами собой, а на деле представлявшие лишь выраженные словами мои раздумья, все, о чем я думал еще в Питере, о чем говорил с Новинским и что казалось мне слишком фантастическим, чтобы произносить вслух.

– Послушайте! Кто лечит рак гомеопатическими средствами? Надо прикончить разом! Цианобактерии? Растения? Она же управляла вулканической деятельностью! Так напустила бы… Тысяча вулканов! В те времена можно было и миллион. Любая цианобактерия погибла бы! Навсегда! Это глупо!

Тетя Женя не следила за моими перемещениями, руки держала на коленях и смотрела на свои пальцы. Она и головы не подняла, сказала тихо, но я, конечно, услышал:

– Если бы она убила цианобактерии, на Земле не возникла бы органическая жизнь… наша жизнь. Нас бы тут не было.

– И что? Вы хотите сказать, что она думала о будущей цивилизации? Вы много думаете о том, как спасти колонию поселившихся в вашем организме вирусов, когда принимаете ударную дозу антибиотика?

– Откуда Коле было знать, что она думала? Может, у нее было свои соображения. Может, не рассчитала, а потом оказалось поздно.

– Поздно! Все это фантазии какие-то! Она погибла? Нет же! Пробовала бороться с болезнью?

– Но ведь и человек… – сказала тетя Женя, перебирая пальцами материю юбки. – Когда не помогает традиционная медицина, цепляемся за соломинку… Обращаемся к гомеопатам, к народным целителям, к гуру всяким…

– К народным целителям, Господи!

– Коля говорил, что она пробовала разные способы. Наверно, пробовала. Что было в ее власти. Бывали периоды, когда органическая жизнь почти погибала, но потом…

– Слишком живучи оказались?

– Похоже.

– Ладно, – сказал я. – Все это недоказуемо. Игра воображения.

– И все это, – сказала тетя Женя, подняв на меня внимательный взгляд, – я сто раз говорила Коле.

– Погодите, – прервал я тетю Женю, мне нужно было закончить мысль самому – так, как я понял, или так, как не понял, я должен был поставить точку, не потому, что хотел самому себе доказать, какой я умный и понятливый, а для того, чтобы понять, наконец, что делает Н.Г. на Камчатке, и что станем делать завтра мы с тетей Женей. Все-таки странно она себя вела – ночи не спала, пока мы не нашли Н.Г., готова была на все, только бы скорее его увидеть, а сейчас, когда через несколько часов за нами прилетит вертушка… я на ее месте каждую минуту пытался бы звонить в поселок… пусть ночь, но я бы все равно пытался, я заставил бы притащить к телефону ее Колю, я сказал бы ему пару теплых слов, и он тут же помчался бы собирать вещи, потому что если тетя Женя говорит «я тебя жду», то…