Началось всё не так давно, месяца полтора назад. Я загорелся желанием освоить осознанные сны. Необычные видения, будто пересекающиеся с другими реальностями, у меня стали накапливаться в большом количестве ещё с детства. Я был уверен, что в этом что-то есть, что подобного рода вещи можно использовать. Попытки «заказывать» себе сон или же вспоминать, что я сплю, оказывались безрезультатными раз за разом, несмотря на то, что кругом множились упоминания о людях, практикующих подобные вещи. Я был уверен, что должно существовать нечто, стимулирующее появление нужных мне состояний. Поиски в интернете привели к статьям о нескольких растениях, так называемых энтеогенах. Их использовали ранее шаманы мексиканских и африканских племён для входа в другую реальность и общения с духами. Насколько я понял, это не наркотик, а потому решил задуматься над поиском двух из них: калея закатечичи и смолёвка капская, она же африканский корень сновидений. Я надеялся, что получится добиться состояния как в самый первый раз. До сих пор отчётливо помню этот случай.

Мне было лет двенадцать. Тогда по глупости, своей ли, докторов ли, которые лечили меня от ОРЗ, за несколько часов я выпил суточную норму антибиотиков и, естественно, получил еле живую печень и букет проблем с ЖКТ. Мне пришлось изрядно помучиться и пострадать от болей в животе, волнами наступавших с завидным постоянством. В одну из ночей, когда, как впоследствии выяснилось, печень решила отказать, я увидел интересный и необычный сон. Впрочем, сейчас до сих пор не уверен, сон ли был это. Среди ночи я почувствовал резкую, но короткую боль в правом боку чуть ниже рёбер, словно что-то разорвалось, будто лопнули шарик. Я с силой дёрнулся, по привычке согнувшись пополам, приподняв туловище над постелью. Хотелось зажмуриться от боли и обхватить руками колени, но я с удивлением обнаружил, что боль исчезла, а движение не прекратилось: я медленно поднимался, отрывая от кровати плечи, спину, поясницу. Ощущалась непонятная лёгкость, и я без боли и затруднения поднимался и вот уже почти встал вертикально на кровати. Матрас не проминался, и я, удивившись, опустил глаза и увидел, что вовсе не стою на кровати, а нахожусь в воздухе и при этом поднимаюсь всё выше и выше. Но самое странное, моё тело оставалось лежать в постели, словно и не просыпалось.

Преодолевая каждый новый метр высоты, я с недоумением глядел на стены комнаты, потолок, ставший полом квартиры сверху, на соседей, мирно спавших, на новую перспективу всего дома, и при этом совершенно равнодушен был к собственному телу, остававшемуся неподвижно лежать на мятой постели. Было стойкое ощущение, что наверх меня тянет что-то вроде лифта, в котором, кстати, есть ещё кто-то. Двое. Я слышал, что они что-то обсуждают и даже спорят, но не вслушивался в слова, а с любопытством смотрел на открывающиеся виды. Город с высоты птичьего полёта произвёл на меня, двенадцатилетнего мальчишку, сильное впечатление. Постепенно крыши домов уменьшились, широкие дороги превратились в тонкую коричнево-серую паутину, поля за городом стали казаться бархатными аккуратно разлинованными квадратами, и я поднял голову. Мы уже больше не поднимались. Вокруг раскинулось бесконечное лазурное поле – невероятно, но небо было полем или лугом! Я почувствовал, что за спиной что-то есть, и развернулся. Теперь справа от меня стояли колоссальных размеров ворота, они были настолько огромны, что я не видел стен, которые должны идти по обе стороны от них. Поистине невероятное сооружение вызывало трепет. Слева же, чуть поодаль, разверзлась бездна, мрачная, и гнетущая. Мрак скорее ощущался, а не был видим глазами. Из этой пропасти доносились одновременно леденящий холод, невероятный жар и смешанный гул. Мне захотелось как можно скорее отвернуться от такого зрелища.