– Я согласна, господа. Герцогиня высказала очень дельную мысль. А почему бы и нет? Граф, я поручаю вам найти виновника и расследовать это дело со всем тщанием. Господа дю Плесси-Бельер и де Вард поступают в ваше распоряжение. Мадам де Ланнуа, предупредите полковника от моего имени. Господин де Креки, – в зелёных глазах Анны Австрийской блеснули огоньки вызова, когда она обратилась к герцогу, смотревшему на неё с надменным выражением лица. – Я полагаю, вы не откажете мне в любезности передать соответствующий приказ капитану? На этом и решим! А теперь, господа, что у нас с текущими делами?

Принятое поручение озадачило де Сент-Эньяна. И не его одного. Несмотря на объявленное во всеуслышание распоряжение королевы, не все советники пожелали согласиться с тем, что неизвестный молодой человек только что с лёгкостью получил назначение на одну из самых важных позиций при дворе.

– А этот дю Плесси-Бельер, он не сын маркизы Сюзанны де Брэ? – негромко спросил де Лионн и переглянулся с герцогом де Креки. – Маркиза демонстративно не показывается при дворе вот уже сколько месяцев. А в своём салоне она принимает особ, не удостоенных чести быть представленными ко двору.

– К тому же, в их числе есть и несколько бывших фрондеров, – вставил своё веское слово де Креки.

– И мне достоверно известно, что маркиза бывает на собраниях этих так называемых эпикурейцев, – обронил как бы невзначай герцог де Невиль.

Интендант Фуке, за всё время никак не выдавший своё присутствие в совете, вдруг резко выпрямился и подался вперёд, явно намереваясь возразить, но кардинал лёгким движением бровей призвал его остановить этот импульсивный порыв.

– Господа, господа! – с заметным южно-итальянским акцентом заговорил Мазарини, отвлекая советников от возобновлённого спора. – Если не ошибаюсь, речь идёт о тех, кому было даровано королевское прощение. Кто мы, чтобы осуждать кого-то, кому уже даровано прощение самим королём? Мадам дю Плесси-Бельер в своём праве. Она может принимать у себя в отеле любого, кому не запрещено находиться в Париже. Даже если эти люди не были представлены ко двору его величества.

– Я напоминаю ещё раз, господа, – повысив голос, заговорила королева и строго посмотрела на притихших спорщиков. – Отец молодого полковника – маршал Жак де Руже – командует армией его величества в Италии. И наша армия побеждает!

– Да, наши победные войска уже под Кремоной! – подхватил эту мысль кто-то из советников, лояльных кардиналу, и под торжествующим взглядом Анны Австрийской дальнейшие возражения о назначении дю Плесси-Бельера затихли сами собой.

Несколько дней спустя. Около четырёх часов ночи. Лувр

Темно и тесно. Не продохнуть, не пошевелиться! Чуланчик для хранения мастики и щёток для натирания паркета меньше всего годился для засады. Долгие томительные часы ожидания изводили охотников, и де Вивонн первым выказал недовольство. Он с громким сопением привстал с перевернутой кадки, на которой просидел уже два часа кряду, и тут же угодил лбом в рукоять щётки, подвешенной на балке под потолком. Людовик с силой дёрнул его за рукав, заставив вернуться в исходное положение, то есть снова сесть на нестерпимо жёсткое дно кадки.

– Тише вы! Если нас обнаружат, то весь план полетит к чертям, и вместе с ним расчеты поймать этого воришку. Тсс! Он появится с минуты на минуту. Молчите, Вивонн! Молчите же!

– Я устал сидеть. У меня ноги затекли. Ещё немного – и я превращусь в деревянный чурбан, – огрызнулся де Вивонн, потирая ушибленный лоб. – Я же говорил, он не явится. Всё эти россказни про часы – ерунда. И вообще, мы сидим слишком далеко. Отсюда мы ничего не увидим. Надо спрятаться за гардинами, оттуда обзор шире. И сидеть удобнее.