«Первый человек из ПНОИ, который появился на горизонте в моей судьбе. Она говорит, что следит не за мной. Но в чем ее нынешняя миссия? Почему именно сейчас она прилетела сюда? Что ей нужно от меня? И чем закончится этот странный визит?»
Вспомнив Руну, музыкальную и нежную, Динг даже не стал сравнивать их. Они были несравнимы, прекрасные по- разному. Он вспомнил дискретную формулу красоты, открытую еще в 6 периоде ЭРМ философом Эугом Беллом, который создал основы математической эстетики, и выбор между двумя вариантами женской красоты растворился в его сознании. Руна была им самим, его второй половиной, и, наверно, не только в этой, но во многих прежних жизнях.
Динг встал и побрел к воде. Он опустился на корточки и сжал лицо руками. Так вот что он принимал за непрерывную и необъяснимую слежку тайных организаций! Вот почему все эти годы, ощущая незримое присутствие «чего-то», он не видел ни одного человека ПНОИ…
Когда Динг обернулся, Линда сидела в позе лотоса, закрыв глаза.
Послышались голоса Руны и Эвды. Линда открыла один глаз и снова его закрыла.
– Чем все это закончится? – сказала она, не открывая глаз, шепотом, прочитав мысли Динга. – Там, где я появляюсь, немедленно начинаются страшные и опасные приключения… безумные трагедии… потрясающие открытия…
Тут она дико завизжала как кошка, мгновенно вскочила, толкнула Динга в грудь, так что он упал в воду, и бросилась в Море, окутанная тысячью брызг. Бедный Динг, ударившийся о камень, оглушенный, перепуганный, только подумал: «Вот это девчонка!»
5.Пещерный город
Вечером все собрались у костра.
– Я смотрела твое досье в архивах ПНОИ, Динг, – сказала Линда. – Я кое-что знаю о том, как ты появился здесь.
– Что же ты молчала?! – вскричал Динг.
– Никто не спрашивал, – съязвила Линда. – Так вот. Ты родился, как ты, может быть, уже сам догадался, в неконтролируемой зоне. Точнее – на Острове Матерей. Еще точнее – в Пещерном Городе. Эти места пустынны. Две огромные горы испещрены ходами. Всей мудрости ПНОИ не хватает, чтобы понять, что там делается внутри… Хотя мы пытались послать туда людей и роботов. Но это бесполезно. Роботы немедленно обнаруживают и перепрограммируют. Людей попросту не пускают.
– Может, людям внутри нужна помощь? – сказала Руна. – Возможно ведь повторение жесткой инфернальности, личная власть одного человека над многими… рабство…
– Это так, но совершенно непонятно, как взаимодействовать с теми, от кого много лет не приходит никакой весточки. Кроме…
– Так вести есть? – спросил Динг.
– Весть – это ты, Динг. Из-под горы бьет ручей. В расщелину невозможно протиснуться взрослому человеку. Но ты выплыл из нее в маленькой лодочке… Тебе было всего три года. Тринадцать лет назад. И вот ты вырос, и послание из Пещер – оно в твоей памяти. Но она нам и даже тебе недоступна. Во всяком случае, была недоступна до тех пор, пока у Эвды не появилась идея, как пробиться к твоим воспоминаниям. Понимаешь, несмотря на все наше доверие и радушие по отношению к миру Пещеры, нельзя исключить, что ты не только Послание, но и оружие. Программа, которая в тебе, в твоем подсознании «зашита», может быть невероятно разрушительной… Вот поэтому я здесь.
– Ложись, пациент, – сказала Эвда. – Ты должен будешь всего лишь проглотить вот этот маленький серебряный шарик. И закрыть глаза. Потом ты заснешь и увидишь сон, которого не забудешь…
– Это опасно? – спросила Руна.
– Да, Руна, но другого выхода у нас нет.
– Поехали! – сказал Динг. И, повернувшись к Эвде, улыбнувшись, продолжил. – Это не генное воспоминание. Это сказал Гагарин, впервые взлетая на космическом корабле. Это мы проходили в школе первого цикла…