Белых; в средине ж одна воздымалася – черная воронь;
Там Горгона свирепообразная щит повершала,
Страшно глядящая, окрест которой и Ужас и Бегство[4] [i] .
Но не только щиты воспроизводят маску Горгоны. Бронзовый простернопидион - нагрудник, служащий для того, чтобы защищать и украшать грудь лошади, датируемый примерно началом VI в. до н. э., представляет в центральной части в качестве украшения рельефный горгонейон[5][i]: на лбу грива формирует множество завитых локонов, а по их краям находятся уши; над глазами - косыми, - находятся брови, намеченные серией мелких резных штрихов на верхнем веке; из губ, застывших в злой усмешке, между четырьмя клыками вываливается масса языка из слоновой кости; от подбородка до ушей лицо окаймлено крыльями. Если присмотреться, глазное яблоко и радужная оболочка сделаны из слоновой кости, что подчеркивает зловещий и сверхъестественный характер взгляда Горгоны.
Рис. 10
Простернопидион, бронза, слоновая кость; началоVIв. до н. э., Неаполь Национальный Археологический музей Неаполя, инв. № 5715.
Интересна также ассоциация Медузы с конской сбруей: действительно, связь между этими двумя понятиями гораздо теснее, чем можно было бы предположить. Если принять во внимание анализ Вернана, в самом описании лошади, - в словесных обозначениях ее поведения и ее собственных качеств, - могло передаваться тревожное присутствие сил преисподней, которые проявляли себя в образе животного: в нервозности лошади, в ее предрасположенности к неожиданной горячности, возникшей вследствие внезапного ужаса, который доводит ее до иступленного и дикого состояния. В лексике относящейся к лошади, слово “gorgòs”[6][i] приобретает почти технический смысл. Действительно, в отношении этого животного “gorgoumai” означает “бить копытами”. Ксенофонт отмечает в книге “Об искусстве верховой езды”, что лошадь нервная и буйная, так что на нее “страшно посмотреть” (“gorgosidein”), что расширенные ноздри делают ее “gorgòteros”, что лошади, когда объединяются в табун, - с их стуком копыт, ржанием, фырканием, усиленным от большого количества, - кажутся более “горячими”, “пламенными” (“gorgòtatoi”[7][i]). Кроме того, к лошадиному элементу отсылают и другие аспекты мифа: когда Персей отрезает голову Горгоны Медузы, из ее шеи выскакивает чудесный конь Пегас. Сам Посейдон, полюбивший Медузу, часто ассоциируется с лошадью, и известна история, в которой этот бог, соревнуясь с Афиной Палладой, подарил людям первую лошадь.
Рис. 11
Пластинка из обожженной глины, представляющая Персея на лошади, который держит отрубленную голову Медузы, 490 - 470 до н. э., найдена на о. Мелос, Британский музей, Лондон.
[i] [1] VERNANT, J. P. La mort dans les yeux. - Paris, 1985[i] [2] ГОМЕР Илиада, песнь XVIII, ст. 214 - 221. / Гомер. Илиада. Одиссея. - М.: Слово/Slovo, 2010[i] [3] VERNANT, J. P. La mort dans les yeux. - Paris, 1985[i] [4] ГОМЕР Илиада, песнь XI, ст. 36. / Гомер. Илиада. Одиссея. - М.: Слово/Slovo, 2010[i] [5] http://www.sbvibonese.vv.it[i] [6] gorgos (с др.-гр.) - страшный, грозный, ретивый; gorgòteros (с др.-гр) - несущий ужас. (Прим. переводчика)[i] [7] КСЕНОФОНТ О верховой езде, 10 - 17. - Сыктывкар, 2005