– Вот… Возомнили в себе человеки, что они Бога могут рукой достать… И, в граде Вавилоне, стали они строить башню…

– Какую башню, дед, – не удержался Ванька, – Неужели выше, чем твоя… Противопожарная?!!!

– Выше… Намного выше… До небес собирались люди башню построить… Чтобы до самого Бога достать…

Залились внуки хохотом колокольчиковым… Задрожал воздух от их радости…

– Ну, ты, дед, и ляпнул!!! До самого неба… До самого Бога… Не бывает так!!!

– Смейтесь, смейтесь, чиграши… А мне не верите, так у Манефы спросите… Она в «Святом Писании» пошибче меня будет, и вразумительнее всё растолкует…

– Ага! Дед! Дед! Дед! Дальше рассказывай!!!

– Дальше так дальше… Взялись людишки башню до небес строить… Строили, строили, строили… Камни таскали, песок сыпали, глину примешивали… Как мы с вами, когда курятник мазали…

Только не строится башня… Вроде растёт, но оседает под тяжестью своей… Люди добавляют, а башня оседает…

И перепутал тогда Бог им языки, чтобы не понимали они друг друга… И обратил всех строителей в муравьёв… Чтобы, молча, они пытались они возводить башни до небес… Токмо башни эти… Кхе! …Муравейниками, теперича, кличут…

* * *

Возникшая пауза, и слова, выданные внуками, после неё, поразили деда своей детской непосредственностью и человеческой мудростью:

– Деда… Какой ты молодец! – подвёл итог старший внук, Васька, – Манефа нам рассказывала о «вавилонском столпотворении»… Но… На непонятном языке… А ты… Выдал, так выдал!!!

– Ага! – поддержал Ванятка, – Ты, дед, «Святое Писание» в сказку обратил…

Обняли внуки седого егеря… Он тискал их большими ручищами, и утирал слезу… Слезу, которая… Родниково текла из глаз, минуя всё суетное и напылённое…

Чиста слеза была, дедова… Как горный хрусталь…

Рано-рано, поутру просыпались дед Никифор и внучата его – Васька да Ванька…

Большое дело предстояло на этот день: лосям солонки пополнить, дятлам да свиристелям шишек да калины рассыпать на хвором, тягучем апрельском насте…

Белкам – кедровых, птичкам – сосновых да еловых…

Да, мало ли, ещё чего… Лес, он, только с виду дик… А без человечьего участия не обходится… Особливо – в заповеднике…

Дед стал будить внучат раненько… Только-только заря блёстки красные, по ночному насту, рассыпать стала… А сыпала… Горстями да пригоршнями…

21 марта – день весеннего равноденствия! Посему, день с ночью споловинились, и Солнышко раньше стало просыпаться, позёвывая, вздрагивая и потягиваясь… А времени, с сего дня, почитай, месяц миновал…

* * *

Васька, старший внук, соскочил с кровати по первому зову деда. А Ванятка, меньшой, всё потягивался да зевал.

Васька ядрёной колодезной водицей из рукомойника умылся, фыркнул, утёрся рушником, и… давай зарядку делать.

А Ванька… Ванька-то… Пальцы послюнявил, глазёнки протёр, и… слезал с кровати так, будто в избе лютый мороз стоит… На цыпочках… Тихонечко-тихонечко…

– Ванюш! Доброе утро! – окликнул внучка Никифор.

– Доброе, деда… Доброе утро! – откликнулся малец, – Мы в лес идём?

– А как же! В лес пойдём-почешем… Познакомлю тебя с Лешим… – усмехался дед, – А ещё, для куражу, Кикимору покажу…

Конец ознакомительного фрагмента.