Несколько секунд еще длилось озадаченное молчание, но младший из парней не удержался.

– Все, что ль? – выразил он общее разочарование.

Лея пожала плечиком. Не то, чтобы она ждала оваций, но реакция публики отличалась неожиданной хладностью.

Только хозяйка всплеснула руками в искренней радости.

– Батюшки! Будто вчера обтесали!

Дерево половиц, крышка люка и обшивка подпола в самом деле выглядели свежо и молодо на зависть многим.

– Ломать – не строить, – повторила Лея, и на душе ее стало легко и задорно.

Она была вполне уверена в своих способностях изничтожать что бы то ни было, но отчего бы не тешиться ладно выполненной работой?

Счастливая Стефания спустилась в подпол по приставной лесенке и, согнувшись вдвое, приласкала стены.

– Благодарствуем, Лея Сальвадоровна! Теперь дом легко возьмут, а я долги раздам и с вами расплачусь по уговору.

Хозяйка вдруг пригляделась и подняла нечто из-под правой ноги.

– Вот она где! И разглядеть можно, а ведь была вся черная!

Зрительницы навострили уши.

– Карту сокровищ своих несметных встретила? – догадалась кума Ада, и в голосе ее звучало сострадание.

– Ее, родимую, – вздохнула хозяйка, почему-то тоже не празднуя обретения карты.

Лея преисполнилась интересом, невольно разделяя любопытство кумушек. Хозяйка выбралась на свет и протянула магичке свернутый пергамент.

– Муж говорил, что на приданое Рози отложил солидные барыши, но свой тайник унес в могилу. Малолетней царевне долги перешли да сии каракули.

Лея развернула лист. Вместе с тетушкой ее обступили кружком и гости.

Записей на пергаменте не было. По центру его помещались лишь очертания – два невеликих овальных островка, а по низу как будто шла береговая линия крупной суши. Хотя острова могли оказаться и озерами, и горами в равной мере – тайная грамотка не давала ни единой подсказки.

– Вы уже туда наведались? – спросила магичка с волнением.

Уход из дома лишил ее доступа в семейную библиотеку, о чем романтическая натура весьма сожалела. Вне доступа оказались не только магические книги, но и сказки о мореплавателях, сходящих на бренную сушу только за тем, чтобы зарыть в ней очередные клады. Богатствами Лею было не удивить, но страсть к географическим ребусам в ней укоренилась основательно.

Энтузиазма юной леди тетушка не разделяла.

– Я сего места не знаю, – покачала она головой. – Пять годков я совала рисунок всякому встречному, даже к ученым людям хаживала. Все твердят, что такой стороны нет ни на единой карте.

– Вы так ничего и не нашли? – опечалилась магичка, соболезнуя обманутым надеждам.

– Ни медной луны, хотя и дом, и двор перепахала, – развела руками тетушка. – Может их давно и нет – сам откопал да истратил.

Рози протиснулась через взрослый кружок и привстала на цыпочки, рассматривая карту в руках магички.

– Это тятя рисовал?

Тетушка приобняла дитя одной ладонью.

– Да, голубка, нам с тобой для памяти.

Девочка серьезно поджала губу и одобрительно склонила голову.

– Очень вышло у него похоже!

Рука Стефании застыла на плече девчушки.

– На что похоже? – спросила мать осторожно.

Рози как будто удивилась взрослой недалекости:

– На доску у моей кровати летней. Там совсем такой узор. Когда спать не могу – я его пальчиком глажу.

Она подняла указательный пальчик, подтверждая свои слова и словно указуя на верхнюю комнату. Взоры послушно поднялись, и тетушка шумно откашлялась.

– А ну-ка, молодцы, инструмент при вас еще?

Второй этаж не топился зимой и был запечатан, однако заслоны под напором гвоздодера пали быстро. Хозяйку пропустили первой, она взлетела и кинулась к нужной доске.

Рисунок на срезе в точности совпал с пергаментом, но тетушка не пленилась творческим даром покойного мужа. Не веря своим глазам, она подтолкнула рыжего, позволяя: