– И не надейся. Тебе придется все прутья об меня обломать… и то мало окажется, – зло ответила она ему и, хлопнув дверью, вышла из избушки.

После этого Къяра перестала выполнять любые распоряжения и просьбы воина. Демонстративно заявляя, что он может наказать ее, но не заставит хоть что-то сделать. Виард чувствовал, что в сложившейся ситуации наказывать Къяру абсолютно бесполезно, и твердо решил больше этого не делать. Поэтому даже не пытался заставлять что-то сделать, понимая, что сейчас заставить ее не смог бы даже Владетель, скорее Къяра в гневе откажется учиться.

Их отношения были абсурдны и доходили до смешного. Чтобы Къяра сделала что-то, ее надо было попросить это не делать или сделать что-то противоположное. Однако Виарду было не до смеха.

Къяра целыми днями пропадала в лесу или на озере, лишь изредка приходя на площадку, да и то только тогда, когда его там не было. Есть при этом она почти перестала, и часто даже ночевать не приходила. Она похудела и осунулась, казалось, на ее лице остались лишь горящие гневом глаза. Чтобы она поела, Виарду надо было в подходящий момент поймать ее замечанием типа, что он надеется, что обедать она сегодня не придет, и ему ждать ее не нужно.

– Приду, – раздраженно отвечала Къяра и приходила.

Могла даже что-то приготовить, и оставить ему еду на столе, но только если его не было дома.

От одного его вида Къяру трясло, и с ее языка постоянно слетали если и не оскорбления, то точно подмеченные ядовитые замечания.

Виард понимал, что эту ситуацию надо как-то преодолеть, но не знал как. После длительных размышлений он пришел к выводу, что хотя в глазах его ученицы пылала такая ярость, что, казалось, позволь девочке, и она, не задумываясь, убьет его, делать это она не намерена. Ведь отцу она не жаловалась, хотя могла, так как заниматься с ним перестала. Обдумав все это и припомнив разговор Къяры с отцом после ее побега, слова Маграта и истерику девочки у озера, Виард понял, как можно заставить ученицу простить его.

Он пришел на площадку, когда она там занималась, и встал у края. Къяра тут же прекратила занятия и резко сказала:

– Если не уйдешь, уйду я.

– Никуда ты не уйдешь, – не менее жестко ответил Виард.

– Уйду!

– Только попробуй!

– Ну и что ты сделаешь? Изобьешь? Да сколько угодно! Можешь хоть сейчас начинать! Мне не привыкать. Развлекайся. Ты же знаешь, я сопротивляться не буду. Всегда ведь приятно показать другому, как ты можешь его унизить, особенно если уверен, что для тебя это будет абсолютно безнаказанно.

– Прут срежь! – приказал Виард.

– Да с удовольствием, учитель! – Къяра даже развеселилась. – Только ты уже повторяешься, я-то полагала, ты что-то другое придумал. Однако если тебе это приносит удовольствие, то почему бы тебе его не доставить?

Она подошла к кусту, выбрала длинный, гибкий прут срезала его и сняла с него кору.

– Такой подойдет?

– Подойдет.

– Мне здесь раздеться? – Къяра протянула ему прут.

– Нет, раздеваться не надо, мы сейчас пойдем домой, – не взяв прута, он развернулся и зашагал по тропинке к дому.

– Тебе я больше нравлюсь в домашней обстановке, на лавке? Да? – язвила по дороге Къяра, – Что же ты так долго скрывал, что это доставляет тебе удовольствие? Уже давно мог бы удовлетворить свои желания.

Виард угрюмо молчал. Подойдя к дому, он пропустил вперед Къяру, вошел следом и запер дверь на засов.

– Ты боишься, что я сбегу? Не бойся, я без твоего разрешения не выйду, – усмехнулась она.

– Поклянись! – Виард подошел к девочке и, жестко взяв за плечи, посмотрел ей в глаза.

Его тут же затопила волна ледяного холода смешанная с презрением и яростью, изливающаяся из ее глаз.