Дома успехам были очень довольны. Хвалила сестра:

– Молодец, братик…

Сема довольно качал головой:

– Ну, даешь…

Мама улыбалась:

– Радуешь меня, сынок, радуешь…

И отцу, конечно, очень льстило, когда хвалили его фамилию:

– Иду мимо школы, а там Парфеновы – на доске почета…

Он не догадывался, что я готовлю побег. Он просто не мог и подумать, что я могу решиться уехать из Чагудая навсегда.

О моих планах знала Варя. Я ей доверял. Она очень строго хранила мои тайны. И еще маме я тоже признался:

– Хочу учиться в Шольском. А как дальше сложится, не знаю. Но сюда вряд ли вернусь…

Думал, что она начнет отговаривать, корить. Но мать, совсем немного помолчав, одобрила:

– Уезжай, сынок, уезжай. А отцу ничего говорить не станем.

На выпускном вечере в школе я лишь пригубил шампанского. Вместе с учителями и родителями. Водка, которую потом пили одноклассники в школьном дворе, просто не лезла мне в рот.

Я умел пить ее. И дешевое вино. Надо было всего лишь выдохнуть, залпом влить в себя жидкость и сдержать тошноту. Но в этот вечер меня просто воротило от одного запаха спиртного. Всю ночь я гулял совершенно трезвый. Разнимал дерущихся по пьяне одноклассников. Отводил и относил домой перепивших одноклассниц.

Под утро зашел к себе. Достал из-под кровати давно заготовленный чемоданчик с вещами, рулон чертежей «Как перестроить Чагудай». Поцеловал в горячий лоб спящую сестру. Обнял мать:

– Мам, я поехал…

– Езжай, сынок.

Она дала мне в дорогу сверток с брусничными пирожками. Сунула в карман денег:

– На первое время тебе хватит… А потом напишешь, я еще скоплю, вышлю…

Не удержалась – вышла проводить меня.

Мы стояли на остановке. Ждали утреннего автобуса. Сердце мое колотилось. Мне казалось, что вот-вот что-нибудь случится и не даст мне уехать. Вдруг сейчас возьмет и подойдет отец:

– А куда это ты собрался?

Или первый автобус возьмет сломается и придется ждать следующего – обеденного. А тогда точно встречи с отцом не избежать. И со всякими знакомыми, родственниками, друзьями. Нужно будет объяснять куда-зачем…

Наконец подъехал автобус, открыл двери.

– До свидания, мама.

– С богом, сынок.

Тронулись. Поворот. Еще. И еще. Я смотрел на мелькавшие за окном березы и молил про себя шофера: «Быстрее! Быстрей!» И боялся обернуться. Боялся взглянуть в глаза Чагудаю.

Кольцовка. Перон-вагон:

Конец ознакомительного фрагмента.