- А у вас будет красный диплом?

- А вы собираетесь и после окончания универа преподавать?

- А правда, что ректор здоровается с вами за руку?

Вопросы сыпались со всех сторон, но Чацкий оборвал всех разом.

- Всё, что вам необходимо было знать обо мне, я уже сообщил. Остальное – личная жизнь. Если вы собираетесь в будущем стать работниками желтой прессы, то мне понятен ваш интерес. А если в аудитории всё-таки есть те, кто планирует не копаться в грязном белье людей, а заниматься настоящей журналистикой, то открываем тетради и записываем тему первой лекции…

Вынуждена признать, Чацкий не только хороший певец... Лекцию он вёл как профессиональный препод. Будто много лет тренировался! Да и курс он ведёт очень занимательный, я даже тайком пофотографировала несколько страниц методички наперед, чтобы изучить следующую тему. Я частенько практиковала такое в школе, мне нравилось идти на урок подготовленной и уже немного «в теме».

- Позвольте поинтересоваться, что вы делаете? – слышу окрик «препода» и поднимаю голову, замирая с телефоном в руке. Чацкий смотрит на меня в упор, и я не могу понять, с каким настроением: то ли он зол, то ли в недоумении, то ли вообще – прячет улыбку.

- Фотографирую… - отвечаю, понимая, что вопрос адресован именно мне.

- Позвольте уточнение, вы пришли сюда учиться на журналиста или на фотографа? - поддевает меня Чацкий.

- А разве хорошему журналисту помешают навыки фотографии? – смело парирую, предчувствуя свою победу в этом поединке.

- Всё верно, - с явным неудовольствием вынужден согласиться преподаватель. - А еще хорошему журналисту очень не помешают навыки поиска информации. Поэтому пройдите сейчас в библиотеку и принесите нам на занятие несколько видов одноязычных лингвистических словарей. Надеюсь, не нужно объяснять, что я имею в виду? – он нагло ухмыляется, а я ликую, понимая, что не зря читала энциклопедию по русскому языку, и теперь гордо могу заявить:

- Конечно, понимаю. Только объясните мне, почему это должна делать я? Да еще и за десять минут до конца занятия? – я говорю с вызовом и с нетерпением жду, что он ответит на этот прямой вопрос.

- Ну как же? – смело начинает импровизацию Чацкий. – Вы же сами сказали, что знаете, что такое одноязычные лингвистические словари, а я сомневаюсь, что кроме меня и вас кто-то еще в этой аудитории это знает. Ну и отвечая на последний вопрос, замечу, что существует очень известная поговорка: «Журналиста ноги кормят». Поэтому поспешите, чтобы успеть до звонка.

Он разворачивается и идёт к доске, а мне нечем крыть. Чацкий всё-таки выкрутил так, что мне приходится вставать из-за своего места и топать в библиотеку…

Благо, находится наш храм знаний на первом этаже корпуса, и мне не нужно бежать сломя голову. Я спокойно прошу дать мне два словаря – ну а что, он же не уточнил количество, а «несколько», это что-то, что больше одного, верно? До конца занятия остается пять минут, но я уже у двери. Я успела, не сильно и напрягаясь, так что утрись, Чацкий, твоя месть за мой отказ не удалась.

Открываю дверь аудитории и замираю. Она пуста. Только мой рюкзак виднеется на второй парте, а одногруппников и след простыл. Даже Аська ушла, бросив меня…

- Ну, что, БотанИка, поговорим?

Я оборачиваюсь и вижу, как Чацкий закрывает дверь в аудиторию.

6. Глава 6.

- Ну и? Что дальше? – хмыкаю, с вызовом глядя на Чацкого.

- Ты подумала над моим предложением? – серьезно спрашивает мой «преподаватель», упирая руки в бока.

- Подумала, Дмитрий Юрьевич, - усмехаюсь, отходя к столу и опираясь на край. – Тебе не кажется, что ты сам себя переиграл? – мне и правда смешно, неужели он не понимает, что его предложение стало неуместным в свете последних событий?