Сердце Чабора, казалось, перестало биться… Он так и остался лежать, вдавленный ужасом в снег, не в силах пошевелиться.

Рысь, не обращая внимания на лежащего за елью человека, безстрашно двинулась на огромного соперника. Ее спутник взмахнул руками и… Серебристая птица промчалась мимо Чабора в лес. О, как бы сейчас и Чабор хотел обернуться в кого-нибудь и сигануть отсюда куда подальше.

В этот момент рысь резко рванула с места и прыгнула на врага. Они ударились грудь в грудь. Поднимавшийся на задние лапы медведь потерял равновесие и рухнул в снег. Началась схватка.

В наступающих сумерках все смешалось в одно темное пятно. Медведь, рысь, кровавое месиво снега. Черный гигант был сильнее рыси. Он достаточно быстро подмял раненую соперницу под себя и с чудовищной силой отшвырнул в сторону.

Однако победителем он был недолго. Едва он снова повернулся к Чабору, мелькнула тень, и в холку ему жадно вцепился клыками неизвестно откуда взявшийся белый волк! Страшным усилием воли медведь сорвал смертельного врага с загривка и отшвырнул, но исполненный боевого бешенства соперник тут же вскочил на лапы и снова бросился на него…

Все это время Чабор неподвижно лежал в снегу. Вдруг он почувствовал, как что-то обожгло ему ногу. Перевернувшись на спину, юноша с удивлением посмотрел на меч. Волшебное оружие словно ожило, даже ножны были раскалены и растопили снег.

Не успев удивиться, Чабор услышал треск позади себя, резко прянул в сторону, и тут же тяжелая медвежья лапа ударила в то место, где он только что лежал. Медведь, разъяренный промахом, поднялся снова… но тут же взревел от боли: раненый волк снова вцепился ему в шкуру. Схватка вспыхнула с новой силой.

Еще во власти ужаса, юноша вдруг начал понимать, что и рысь, и волк спасают его, Чабора, от чего-то страшного! Его как будто ударило в сердце, он выхватил меч из ножен и… чуть не ослеп. Раздался полный отчаяния рев и – наступила тишина. Когда же он смог открыть глаза, то, вместо клыков убийцы, увидел далекое темное пятно, за которым тянулся кровавый след: медведь убегал в чащу. А возле сломанной ели лежал измученный схваткой, полуживой волк и с опаской смотрел на человека, высоко, словно факел, поднявшего над головой огненный меч.

Опасность удалялась – волшебный свет клинка угасал. И Чабор понял, что его оружие имеет странное свойство – предупреждать о грозящей опасности.

Чабор опустил Артакон, вложил его в ножны и осторожно подошел к раненой рыси. Она была жива, но тяжело дышала и была не в силах поднять голову.

Внезапно из темной чащи донесся шум. К месту схватки во весь дух неслась волчья стая. Раненый Белый, с трудом оторвав от снега большую голову, напряженно следил за ними.

Приблизившись, волки резко свернули в сторону, и Чабор с удивлением заметил, что они впряжены в длинные легкие сани!

– Эй! – окликнул юношу знакомый голос. – Не спи на ходу, время дорого!

Это был Говар! Он соскочил с саней и направился к рыси. Чабор, столько переживший за последние часы, попытался рассказать старику обо всем сразу…

– А тут ты на санях, – чуть не срываясь на крик, договаривал быстро Чабор, – а этот белый волк…

– Этого белого зовут Мах, – перебил Говар таким тоном, что юноша сразу умолк. – Запомни, Мах – волк непростой. Рысь зовут Хвоя. Помоги-ка перенести ее в сани, одному мне не справиться. Пришиб он ее, ну да ничего, скоро отойдет, это несерьезно. Давай, пошевеливайся, после обо всем поговорим…

Они погрузили рысь. Говар помог устроиться на санях Чабору, вспрыгнул сам и крикнул: «У-у-хай-я-а-а!!!»

Волки, которые до того момента безпрестанно вертелись в упряжи, тут же замерли. Говар сложил руки у рта воронкой и громко взвыл: