– Ну, ты меня напугал. Я уж…

Князь широко улыбнулся, похлопал Гилберта по плечу, чмокнул сестру в макушку и, подтолкнув молодых друг к другу, вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

– 5 —

Ну а теперь, когда неотложные дела более не гудят в голове роем растревоженных пчёл, можно и о себе подумать.

И Святополк, прыгая через ступеньки, пронёсся по лестнице на первый этаж, где в маленькой комнатке, превращённой заботливыми руками в висячие сады, ждала его Меленора.

На мгновенье остановился у входа. Унял рвущееся из груди сердце. Постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл…

Можно ли описать солнечный свет, который разом падает и взлетает, дышит ароматом ночных фиалок, поёт колокольчиками в росе, трепещет под натиском ветра, грохочет на порогах рекой, и шепчет свирелью, уходящей под лёд? Не знаю… И вряд ли б кто на это решился…

– 6 —

– Нора, я был в Странном месте, – сказал Святополк. – Мне показалось…

Тень пробежала по лицу девушки.

– Ты любишь меня? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

Святополк кивнул.

– Тогда верь мне… Я после тебе всё объясню…

– Так мне не почудилось? – еле слышно вымолвил сын Ратибора.

Она покачала головой.

– Нет, Свят, не почудилось.

– И что это было?

– Прошу тебя, не настаивай. Придёт время, я всё тебе расскажу. Мне ж и посоветоваться не с кем. У меня ж, кроме тебя… А уж если и ты меня не поймёшь…

Она отвернулась. Совсем как та – Цветка – юная мавка из Ведьминой пустоши. И слёзы в глазах те же самые. Сияющие, как самоцветное ожерелье.

– Нора, – сказал он, и всё смешалось в его голове, – Нора…

Он зажмурился, прикоснулся к её руке. Тонкие, длинные, такие хрупкие пальцы…

То, что захотел он сказать ей сейчас, неизбежно, но – время ли? Да и как-то… Что ж так странно на сердце? Ох, Триглав, единый в трёх… Святополк закрыл глаза, вспомнил, как увидел он её тогда – в первый раз, вспомнил хоровод ведьм – словно снежинки перед замёрзшим стеклом. Приподнял веки – всё та же. Она! Разная – и одинаковая.

– Нора, – проговорил он, – ты пойдёшь за меня замуж?

Как это вырвалось?

– 7 —

Вышедший из покоев девушки витязь, некоторое время пребывал в замешательстве. Отчасти оттого, что так неуклюже сделал ей предложение (как-то не так он это представлял – думалось: всё будет более возвышенно), а отчасти – от безрезультатности происшедшего разговора. Очень хотелось вернуться и всё-таки выспросить о Ведьминой пустоши, выяснить всё до конца. Не очень ему нравилось, что это – такое важное – и недоговорено, недосказано. Но смысла в возвращении не виделось никакого. Раз сказала: «потом», то так и будет. А вызнавать да приставать – только хуже делать. Что ж, ладно!

И Святополк направился к Грегину – передать просьбу Четырёхрогого.

– 8 —

– Четырёхрогий? – Грегин переглянулся с Кар-Ждоном. – А какой он из себя?

– Да, честно сказать, мне все демоны на одно лицо, – признался Святополк, пытаясь восстановить в памяти облик нечистого. – Похож на человека… лицо такое красное, как обожженное, но ни шрамов… и вообще, никаких, так сказать, особых примет, родинок там…

– А лет, как думаешь, ему сколько? – задал вопрос Оранжевый магистр. – То есть, сколь ему было б, кабы он человеком был?

– Да бес его беса знает, – развёл руками молодой витязь. – Но, вроде, не молодой… Одно вот меня удивило: говорит больно правильно, учтиво так. Грамотный. Прям, как в университете учился…

Грегин бросил ещё один взгляд на брата.

– Джавинор? – негромко проговорил тот.

– Скорее всего, – кивнул Цветной магистр.

– Навряд ли, – вставил молодой князь. – Он сказал, что его имя не один смертный не выговорит, а тут-то, что выговаривать?