Библиотеку в Бертлебене никто не организовал, не считая школьной читальни с учебниками, но там точно ничего путного не найдешь. Но он все-таки попытал счастья. Он искал сказки, песни, легенды. Хоть что-нибудь. Ничего. В учебниках по истории тоже.

Ему уже вполне думалось – страна эльфов могла бы оказаться совсем рядом, прямо за горами. Как еще объяснить появление этой девушки из ниоткуда? И еще странный трепет в народе перед этими кручами…

Если только эльфы не могли разрезать полотно бытия, расстояния и времени. Но существовал и еще один вариант – она никакой не эльф, а принадлежит к какому-то иному народу, а они просто ошиблись. Но у всего должно быть имя или название, разве нет? Если нечто или некто имеет суть – тогда сразу (ну почти) перестает казаться чем-то пугающим.

Еще записи хранились в архиве подле управы. Последнее место, где могло бы найтись хоть что-то, – но и там ничего не оказалось. Лишь описание упорядоченной и монотонной жизни городка, которая всего дважды нарушалась трагическими событиями. В первый раз из-за чумы, второй раз из-за холодов и голода. Никаких эльфов в этом пыльном, истлевшем и пожелтевшем от времени Бертлебене, запечатленном в огромнейших книжищах, не существовало.

Так прошла неделя. Но ему казалось, что с той поры, как в его жизни появилась таинственная незнакомка, пролетела целая вечность. Он устал от скрытности и одиночества. А сам факт обмана всей семьи, когда он каждый раз убегал в лес, тяжким грузом лежал на душе. Но он не мог им рассказать. Они бы не поняли.

Непонимание рождает неприязнь и страх, тем паче, когда речь идет даже о предположительном эльфе. Так и недолго до того, как родители навестят бургомистра, а его заставят выдать ту бедняжку и накажут.

– Смотри, этот порез никак не заживает, – пожаловалась Ильда, когда однажды Ричард пришел в хижину. – Что бы я ни делала, рана не затягивается.

Юноша взглянул на плечо девушки: словно змея, изгибаясь и переплетаясь, по нему бежала тонкая царапина. Он прикоснулся к ней рукой и по его коже пробежал холодок. В то же мгновенье шрам вспыхнул зловещим фиолетовым светом. Девушка вздрогнула, а они отчетливо расслышали, как она прошептала:

– Ричард…

Юноша удивленно посмотрел на Ильду.

– Девушка слышит нас, это значит – она покидает пределы царства снов. – Целительница улыбнулась. – И болезнь почти побеждена!

– Ричард, ну вставай же! – Юноша вскочил и увидел Вейю, она улыбалась чуть ли не до ушей (редкий случай). – Купцы приехали! Праздник Весны ждет! – сообщила кузина, тормоша его.

Братец обрадовался этой новости, он даже вскочил с кровати. В последнее время он и не думал о путешественниках и ярмарке, ведь его голову заняло совсем иное.

– Что же, – сонно пробормотал он, еще не проснувшись окончательно. – хорошо, что торговцы доехали до нас! – Ричард стал думать, что им с Вейей не мешало бы немного развлечься, провести, наконец, время вместе, купить чего-нибудь, да послушать новости. Последнее самое важное, пожалуй. Вдруг торговцы видели что-нибудь странное по пути сюда?

После завтрака они вышли во двор, предстояло работать на грядках. По дороге, огибающей их владения, в сторону Бертлебена двигалась вереница повозок. Слышались пение, смех, музыка, скрежет колес и ржание лошадей.

– И из-за чего вся эта шумиха? Ничего особенного… – раздраженно ворчал отец, бросая сердитые взгляды на процессию торговцев. А Ричард и Вейа не могли отвести глаз от менестрелей в красивых костюмах, ярких вагончиков, циркачей и шутов. шествие это радовало глаз – яркими красками, танцами, жонглированием и демонстрацией всевозможных чудес.