Кникен поднял лицо и посмотрел на небо.

– Кто бы мог подумать, что когда наступит этот день, я буду чувствовать себя совсем иначе…

Защитник подошел ближе и насторожился:

– О чем вы?

– У любого человека есть своя тайна. Иногда это темный пласт, что в течение многих лет лежит болью на сердце.

Защитник замер, не ожидая услышать ничего подобного.

– Вы заходите издалека, – заметил он.

– Я знал, что эти убийства могут произойти. Знал это косвенно… Увы, я не подозревал, что страх может коснуться моей семьи, любимых дочерей…

– Вы меня удивили, что случилось?

Господин Кникен пронзительным взглядом провожал птиц, искавших добычу в зарослях полудикого сада. Темнело. А, как известно, с наступлением сумерек наша боль усиливается.

– Из-за равнодушия умерли мои девочки. Я догадывался и молчал.

– Вы меня пугаете… Я боюсь предположить… Неужели вы в этом замешаны?

Кникен устало отмахнулся:

– Нет, конечно, не я… Судьба сама распорядилась так, что я пожинаю плоды своей жизни. Я знаю, что мальчишка не связан со всем этом.

Защитник не знал, что делать и как не обидеть важного человека лишними расспросами.

– Господин Кникен, не говорите загадками. Вы знаете убийцу? Может быть, есть какие-нибудь доказательства?

Кникен вздохнул:

– У меня ничего нет. Я не буду вмешиваться во все это. Пусть мальчишка берет вину на себя, если так все складывается.

– Но Тома?

– О ней не беспокойтесь, все только к лучшему, – нахмурился Кникен.

– Но бедная девушка…

– Вы считаете, что это только сочувствие? Не заблуждайтесь. Дочь явно заинтересована в нем. Я не могу позволить ей связаться с простолюдином.

Защитник понял, что перегнул палку:

– Значит, мне не вмешиваться?

– Конечно, вы должны молчать.

Последний вопрос. Он должен его задать, хотя бы попытаться.

– Но… Кто? Кто убил девушек?

– Никто не узнает правду. И это правильно. Так и должно быть.

Господин Кникен опустил голову и ушел, оставив растерянного гостя в одиночестве.


Какой он ещё наивный… В его понимании всё так просто. Стоит только взглянуть на человека, присмотреться к нему и можно легко влюбиться и ответить взаимностью. А прошлое безоговорочно растворяется в памяти. Может быть, оно так и есть? Может быть не нужно поддаваться воспоминаниям, а просто жить сейчас? Если она всегда будет тянуться и хвататься за своё прошлое, то никогда не сможет двигаться в будущее.

С тех пор, как ригванка остановилась в замке, Мамир удвоил внимание по отношению к ней. Юноша сопровождал ее в сад каждое утро, срезал свежие цветы, а потом Солель находила их у изголовья. А однажды вечером, когда девушка смотрела на звезды, она впервые обнаружила цветы, разбросанные на ее кровати. Солель покраснела.

Это означало лишь одно, Мамир заходил в комнату в её отсутствие и прикасался к постели. В этом было что-то интимное, как будто он держал её за руку, словно без единого прикосновения, она почувствовала себя наедине с ним.

Мамир рассказывал обо всём. Именно от него она узнала, как устроена сейчас жизнь Конгломерата. Задавая ему наводящие вопросы, она поняла, что он ничего не знает о произошедшем на станции алласцев. Значит последние новости ещё не дошли до провинциального глухого мира, поэтому здесь всё тихо. Противно защемило в груди. Что будет, когда они узнают о трагедии, случившееся там, в глубоком космосе? Но, может быть, там уже навели порядок? Было слишком рискованно задавать вопросы на этот счёт, а также опасно.

Солель сопровождала Мамира в поездках, и частыми свидетелями долгих дневных прогулок стали соседи. Они постоянно спрашивали, куда молодые люди едут и кто она такая. Их внимательные и цепкие взгляды оценивали ее внешность и придавали значение малейшему неловкому жесту. Солель поняла, что избежать анонимности невозможно.