Картазон смотрел прямо на Юна. Он непроизвольно встал. Мысли стали сами появляться в голове, ни одного звука не было произнесено.

"Ты не помнишь, кто ты и откуда".

– Я все помню, но лучше бы я забыл…

"Ты не понимаешь, о чем говоришь. Твоя родина не здесь, а в другом мире".

Юн слушал с недоумением. Другой мир? Не весь мир Конгломерата был ему хорошо знаком, но он точно родился в своей семье. Наверное, дух его с кем-то путает.

"Нет. Я ничего не путаю. Но назад вернуться нельзя. Все прошло и развивается дальше. Только ты выпал из своего русла и потерялся".

Юн молча слушал неведомое существо и больше не пререкался с ним.

"Ты как ребенок, нет памяти, способностей, энергии. Но я буду проводником и соединю тебя не только с прошлым, но и с новыми возможностями".

– И все же здесь какая-то ошибка. Я обычный человек, низкого происхождения. А теперь еще и особо опасный преступник.

Картазон фыркнул и мелкие темные частицы вокруг него содрогнулись, разлетаясь, как черный дым.

"Я больше не верю людям, но чувствую души высших в их телах. Увы, после предательства и боли, которую они мне причинили, я не могу им верить. Когда-то все было иначе, но на нас начали облаву и не осталось никого. Наверное, ты знаешь легенду?"

– Как появляется Картазон? Да, знаю. Он может появиться после убийства единорога.

"Не после всякого убийства. Должна возникнуть непреодолимая энергия ненависти, которая его и порождает. И такая волна пришла. Наверное, ты бы меня понял".

– Но что ты хочешь от меня? Я никто, человек без будущего. Я не смогу ничем тебе помочь.

"Ошибаешься. Ты воплощен. У тебя есть великолепное тело и прекрасная душа. В обмен на помощь в раскрытии способностей, я прошу впустить меня в твое тело".

Юн отшатнулся. Откуда-то появился страх.

– Нет, я не хочу. Меня все устраивает.

"Дурак! Не говори чепуху! Ты теряешь себя".

– Да скорее я потеряю себя, если впущу тебя в свое тело. Куда же тогда денусь я сам? Где будет моя душа? А что, если я все позабуду?

Если еще остался последний шанс, то надо его использовать. Стоит упустить такую возможность, потом она вечно будет вспоминать об этом и ругать себя. Нужно сделать все ради него. Тома сама удивлялась, насколько дикая ситуация с Юном проявила скрытые чувства. Раньше она всегда пыталась казаться сдержанной и осторожничала по поводу и без. Но больше не осталось времени для размышлений.

Поэтому стоило девушке увидеть защитника, заглянувшего к отцу, как она бросилась ему навстречу. Кто поможет, если не доверенное лицо папы?

– Вы тоже считаете, что Юн виноват?

Тома, заламывая руки, ждала ответа защитника. Но человек не пошел на контакт, предпочитая бросить очередные отговорки:

– Я ни в чем не уверен, но сейчас дело не в этом. За вашего мальчишку серьезно взялись.

Тома с ужасом посмотрела на него.

– Взялись?

Защитник отвечал с достоинством, важно растягивая слова:

– Понимаете, ваш слуга многим кажется очень подозрительным, а теперь и улики указывают на него. У меня складывается ощущение, что круг сжимается все больше.

– Бедный Юн…Но, если отбросить в сторону улики, не останется ничего. Эти люди ошибаются. Я абсолютно уверена.

В дом зашел господин Кникен. Тома метнулась к отцу.

– Папа! Поезжай к нему! Я не знаю, что делать дальше, может ты придумаешь. Навести Юна, пожалуйста!

Отец кивнул ей и перевел взгляд на защитника.

– Нам нужно поговорить, я вас искал.

– Папа, ты мне не ответил, – растерянно попыталась услышать ответ девушка.

Но господин Кникен и защитник вышли вместе из дома. Отец явно ее игнорировал.

– Вы меня искали? – защитник приготовился к указаниям.