В это время стало модно знакомиться в интернете, там мы нашли общий язык, и на переменах в школе тоже потом могли перекинуться парой фраз. А после договорились ездить в школу вместе, и мне уже не приходилось вставать раньше, чем это было нужно. К тому времени я в нее влюбился окончательно, она – нет, вернее, мне казалось, что нет, но теплое отношение ко мне чувствовалось.

В то время я несколько лет занимался борьбой, отец считал, что мальчик моего возраста обязан заниматься спортом для здорового тела и духа, и он был совершенно прав. Как-то в школе одноклассник Марины, который за ней ухаживал, поставил ей подножку так, что она упала и поломала себе руку. Задиристый парень, который грыз постоянно ногти, нервничал без видимых причин и постоянно искал поводы для драки. Увидев, что она упала, я подошел ей помочь, усадил на стул возле кабинета. Спрашивал, что с ней случилось. Она не хотела говорить, но кое-как я из нее выпытал, что она упала не случайно, споткнувшись, а потому что ей поставил подножку тот парень. Не раздумывая, я пошел к нему.

– Ты зачем ей подножку поставил? – спросил я и, не дождавшись ответа, со всего маху ударил ему в лицо.

Тот от неожиданности упал, кровь хлынула из носа. В его глазах отобразился страх. Только он начал подниматься, чтобы задать мне хорошую трепку, прозвенел звонок для начала урока, и мой классный руководитель вышел из кабинета. А я гордо стоял, приготовившись к драке. Так я был спасен от публичного избиения. Марина на все это смотрела, и восхищение ее мной дотянулось до небес. После урока она подошла ко мне, упрашивала поехать домой вместе, чтобы я миновал повторной драки после учебы, ее отец иногда забирал из школы. Я отказался, потому что отец учил меня, что прятаться и скрываться – унизительно. Настоящий мужчина должен стоять до последнего, чего бы это ни стоило. Конечно же, когда я выходил после уроков, меня догнали ребята и предложили проследовать на пустырь за школой, где всегда проходили подобного рода разбирательства. В тот вечер меня очень сильно избили. На вопросы отца о разбитом лице я рассказал все как есть. Он промолчал, пару раз кивнул, но посмотрел на меня с глубоким уважением. Этот взгляд придал мне столько сил, что я уже ничего не боялся, потому что понял, что сделал все правильно. И пусть меня еще сто раз изобьют – моя линия поведения останется неизменной. Но после этого случая к Марине больше никто не приставал, а ситуация как-то сама собой рассосалась. С тех пор одноклассники меня стали уважать гораздо больше, хоть я и был новеньким. И даже ребята из класса Марины стали смотреть на меня по-другому. Они уважали меня за то, что я не стал прятаться от них тогда, а смело и с достоинством пошел драться, хотя очевидно было, что там будет просто избиение.

Через пару дней мы с Мариной начали встречаться, и теперь вот-вот нашим счастливым отношениям стукнет 3 года.

Мы повзрослели, сильно изменились, но, как и в самом начале, держимся друг за друга.

Вот мы уже не школьники, а студенты, интересы наши поменялись. Живем теперь не с родителями, а отдельно. Это новый этап, новые эмоции, и отношения наши растут, с легкостью справляясь со всеми бытовыми мелочами.

Мы долго искали подходящую квартиру, которая бы нам просто понравилась. Вот нашли. В ней нам нравилось все. Радовала своим уютом небольшая кухонная комната, в которой мы с Мариной проводили много времени, особенно поздними вечерами, когда солнце садилось за горизонт, умолкали птицы и гасли огни в некоторых квартирах дома напротив. Мебель во всей квартире стояла простая и дешевая, но всегда чистая и ухоженная, внешний вид кухни тоже не выделялся среди общей обстановки. Такие квартирки называли «хрущевки». Старенький стол с парой табуреток подле него, серый кухонный гарнитур с газовой плитой, советский холодильник марки «ЗИЛ», микроволновка и чугунная труба под пластиковым окном наполняли эту комнату.