Наконец, я прихожу в себя настолько, что могу дотянуться до телефона и узнать время. Почти пять, а такое ощущение, что я проспала не больше пятнадцати минут – так всегда, когда имеешь дело со снами, пусть и такими необычными. Как бы то ни было, с моим состоянием необходимо что-то делать и немедленно. Вряд ли корейцы будут в восторге, если им про подшипники станет рассказывать молоденькая девушка, что само по себе совершенный нонсенс, так ещё и с явными симптомами глубокого невроза. Глотаю две таблетки «Персена», к помощи которых стоило прибегнуть ещё вчера и начинаю собираться на работу.

Делегация приехала рано. Я едва успела допить свой утренний заводской кофе в компании Никиты, как мне позвонил босс и сказал, что корейские гости уже на заводе и вот-вот начнут ходить по производственным и сборочным секторам. В нашем их интересуют все двухрядные подшипники и крупногабаритные из теплоустойчивой стали ЭИ347, которая используется для обеспечения высокой точности, высокой скорости вращения и высокой жесткости подшипника в работе.

Нельзя сказать, что, придя на завод, я стала чувствовать себя намного лучше. Просто то, что я теперь нахожусь в окружении людей, успокаивает. Никита, конечно же, замечает, что что-то не так.

«Слышал, вы расстались с Владленом, – говорит он, в какой-то момент, прерывая затянувшееся молчание, – ты как? Сильно переживаешь?»

Стараюсь улыбнуться, но получается только поперхнуться кофе. Ладно, стоит оставить бесполезные попытки скрыть очевидное. Я решаю быть, как обычно, как можно более честной:

«Да, разумеется, сильно. Для меня это большой удар».

Больше за пятнадцать минут, в течение которых я опустошаю свою кружку, мы не сказали друг другу ни слова. И вот позвонил Привалов, и я убегаю на встречу с корейцами.

Мы с Разумовским стоим на входе в сектор. Чтобы перестать волноваться как из-за произошедшего ночью, так и из-за того, что предстоит сейчас, я принимаюсь рассматривать Артура, словно вижу впервые. Кажется, зам поправился на добрых пять килограмм, это как минимум, что ему совсем не идет. Вот, что делает брак с человеком!

Делегация корейцев, которая состоит из, собственно, троих корейцев, двух незнакомых мне мужчин, хорошо мне знакомого Литвака – заместителя Прайса по производству – и, собственно, моего босса, выворачивает из-за угла. Мы с Разумовским обмениваемся взглядами, лучше слов говорящими о том, что в гробу мы видели такие визиты – стольких нервов они нам стоят. И всё же мы не убегаем, нервно вопя, а терпеливо ждем, когда эта компания из семи человек доходит до нас. Обмениваемся приветствиями, и я узнаю, что один из корейцев отлично знаком с грамматикой и произношением русского языка. Он так четко произносит фразу «контроль качества», что это словосочетание громом гремит на его устах – Маяковский бы обзавидовался.

«В нашем секторе мы производим шариковые радиальные подшипники, – начинает Разумовский, – собранные из сепараторов разъемной группы. Полагаю, вас интересуют конкретные типа, так что, наверное, нам лучше поговорить непосредственно о них».

Кореец – специалист по русской филологии – которого нам представили, как господина Юна, переводит слова Разумовского своим коллегам, но потом резко останавливается и заявляет:

«Думаю, нам всем будет интересно послушать про все производство в целом».

Вот это действительно подстава подстав для Артура, который работает в секторе всего года полтора или даже меньше. Вижу, как он сглатывает комок, образовавшийся у него в горле, и мне хочется прийти к нему на помощь, но я должна отчитываться за поэтапный контроль. К тому же мои мысли разбросаны по другим темам, не связанным с работой, так что я вряд ли смогу сейчас сконцентрироваться настолько, чтобы ответить корейцам на все интересующие их вопросы.