В этот момент на кухне сидела клиентка. Алексей вышел на кухню с реальным болевым шоком. Можно было, конечно, заехать Глаше в ухо, но Алексей никогда не трогал женщин даже пальцем. В плане «ударить». Клиентка всё слышала. Они с ней вместе нашли диклофенак и шприц в Лёшиной аптечке. Вкололи. Всё заняло минут пять. А когда Алексей вернулся в комнату, Глаши уже не было в квартире. Не было ключей от машины, его прав на вождение, договора купли-продажи, телефона и трехсот тысяч рублей. Исчезло кольцо, подаренное Алексею покойным Патриархом Алексием II.

Надеясь, что Глаша придёт в себя, Алексей подождал два дня. Потом звонил на свой украденный телефон, писал на него смс с просьбой всё вернуть. Ноль отклика. Написал ей несколько мэйлов на её почту. Никакого ответа. Ребро прошло, но заболело снова через неделю. И в травмпункте на снимке увидели перелом.

Уголовное дело завели сразу. И через четырнадцать дней Глаша не просто отдала ему всё. Проверенный следователями биллинг его многолетнего номера, обыск с экспертом на её работе высветил все документы и даже дубликат ключей от квартиры Алексея. Хотя он забирал у неё второй комплект. Любовь зла?..

Вы задумывались, на чём держится и выживает этот мир?

На сексе, деньгах и вашей Вере. Которой нет у 90% населения планеты Земля. Узкие мирки обывателей, мещан и быдла вызвали мощный Триумф Посредственностей. Они заполонили все статусные и простые посты снизу доверху.

Что произошло с Глашей – алкоголизм ли, безумие, просто ей снесло крышу, Алексея уже не интересовало. В довершение при обыске на Глашиной работе она бросилась на девушку-следователя с ножом для разрезания бумаги, а потом пыталась всадить его в глаз женщине-эксперту. Нож для бумаги оставил над правой грудью красивой младшего лейтенанта-следовательши шрам на всю жизнь. И лишь благодаря Алексею, который был при обыске, не дошёл до глаза эксперта всего сантиметр.

Глаша села на восемнадцать лет. В её тридцать восемь это было концом всего. К Алексею вернулось всё, включая хорошую компенсацию: у Глаши просто забрали квартиру, которую она приобрела до замужества. Выписали оттуда мужа (к этому моменту уже официально бывшего и бегающего от властей с условным сроком за какую-то пьяную поножовщину – «муж и жена – одна…»), продали квартиру за хорошие деньги, которыми Алексей официальной бумагой «благодарности» поделился с банком, через который эту квартиру продавали.

Всё это происходило параллельно с романом с Катей и за несколько дней до захвата террористами рейса Симферополь—Москва.

Алексей служил в армии всего три с половиной месяца. Полтора года специальной подготовки до службы сложились в сто два дня упорных тренировок по воскресеньям. Группа, с которой его готовили, как и сам Алексей, не знала, где это происходит. В Москве их забирал полностью закрытый фургон. Ехали около двух часов.

В подготовку входило всё. Для спецназа. И зачем-то арабский язык. Это действительно было странно. Английский, французский, немецкий и испанский – это понятно. Стандартный набор. Уже начался 1989 год. Алексею было девятнадцать. Все знали про вывод войск из Афганистана. И по-прежнему не понимали, зачем учат экспресс-методом арабский язык.

…Он ушёл в армию с горным спецназом ГРУ в свои почти двадцать лет. Весной. В Афганистане был четыре раза по две недели. Ещё несколько горячих точек, включая неоднократные спасения заложников. А потом, спасая свою группу в далёкой и братской нам стране, когда они все спускались с третьего этажа на тросах, пулемётчики, поливавшие их отовсюду, перебили трос. Алексей, как командир, шёл последним. И под бесконечными пулями он прыгнул в окно.