Бордар был прав. Скоро все изменится. После Посвящения мне придется покинуть Основной сектор и перейти в ту неизвестную жизнь, которую я всегда представляла, но никогда не хотела. Кейси называла это началом новой главы, но для меня это больше похоже на конец.
Когда я была младше, то мечтала сбежать. Пройти через те самые туннели, что открывают путь за пределы Купола. Но теперь, повзрослев, понимала, что это невозможно. Магистериум окружил нас не только стенами, но и страхом. И все же, желание исчезнуть, сбежать отсюда, с каждым днем становилось сильнее.
– Не хочу сегодня спорить, – тихо произнесла я.
Я правда не готова снова пререкаться. Мне давно пора принять реальность, в которой все живут. Я всегда чувствовала себя лишней в той жизни, которую вела за забором, отделяющим Барахолку от Основного сектора.
Я потянулась рукой к волосам, собранным в тугой пучок.
Больше десяти лет с одной прической и серой школьной форме, с одинаковым расписанием каждый день, каждый месяц, каждый год. Только здесь, сидя на шатающемся стуле, возле лавки Бордара, пачкая ботинки в грязи немощеных дорожек между торговыми рядами, вдыхая запахи сгоревшей еды, пота торговцев, толкающих тяжелые тележки, разглядывая каждую морщинку на загорелом лице старика, именно здесь я чувствовала себя дома. Глупо было подвергать себя опасности, сбегая утром из школы. Я знала, что Кейси будет злится, когда обнаружит мою пустую кровать. Но я не могла уйти не попрощавшись. Теперь Бордар увидит меня через два года с экрана на главной площади. А я больше не встречусь с ним никогда.
Мне хотелось растянуть этот момент как можно дольше, но время предательски ускользало. Нужно вернуться до завтрака, чтобы никто не заподозрил мое отсутствие.
Застегнув пуховку, я подошла к Бордару, который по–прежнему делал вид, что занят чем–то важным.
– Я буду скучать по тебе, одноухий зануда, – как можно мягче произнесла я, и едва коснулась руки старика, опирающейся на стол.
– Я буду скучать сильнее, маленькая воровка, – почти шепотом произнес Бордар.
Я быстро развернулась, накинула капюшон и, чтобы не разреветься, двинулась прочь.
Глава 2.
Кейси ждала этот день с момента, как нам исполнилось по восемь. Она всегда заставляла меня играть с ней в дурацкий Бал. Обматывала себя белым тюлем, который научилась снимать с нашего окна в комнате, мне рисовала черным карандашом подобие усов и прикалывала булавкой бумажные ордена к груди. А потом настойчиво учила вальсировать вокруг шкафа по нашей маленькой комнатушке.
Она всегда мечтательно рассказывала, как ее родители познакомились на Балу, и потом появились они с Каем. Только это была не сказка со счастливым концом. Родители оставили ее с братом на воспитание общественной гувернантке, когда Кейси исполнилось два, а брату семь. Но мою подругу было не остановить, и она продолжала грезить днем Посвящения. Я же поддерживала идеи Кейси только потому, что ближе этой рыжей девчонки у меня никого нет.
В тайне я надеялась, что для нас этот день никогда не наступит. Но мечтам Кейси было суждено сбыться, а моим нет.
Одним осенним утром, нам было тогда по двенадцать, Кейси проснулась слишком рано и прыгнула ко мне в кровать с криками:
– Тали, это случилось! Вставай, Тали, вставай!
Она кричала так громко, что я подумала, будто нашему миру пришел конец.
Открыв глаза, я увидела голую Кейси. Она стояла с растрепанными рыжими волосами и держала в руках ночную рубашку. След от подушки отпечатался на ее щеке с коричневыми веснушками. Я спросонья не поняла, что случилось.
– Кейси, ты сошла с ума? Опять приснилось, что ты встретила своего принца на Балу? – Я хотела перевернуться на другой бок и доспать свои полчаса до будильника, но рыжая мне не дала.