– Я знала, что ты умнее, чем кажешься. Увидимся на Церемонии, Талира.

Я смотрела Виктории в спину, и слова сами полились:

– Что с ней будет? – Мой голос слегка дрожал, а в руках появилось странное покалывающее ощущение.

В комнате повисла давящая тишина. Виктория остановилась в дверях и все с той же милой улыбкой произнесла:

– Не стоит за нее волноваться, Талира. Магистериум о ней позаботиться.

Виктория вышла, оставив нас с Мартой наедине. Я чувствовала, как мое сердце бьется, будто оно стало больше и силой своего биения заставило все тело содрогаться. Из глаз снова хлынули слезы, и я не смогла их сдержать. Марта крепче обняла меня. Мы просидели под звук моего всхлипывания еще несколько минут. Я хотела поговорить, но слова застряли в горле. Марта лишь шептала на ухо, что все будет хорошо, и мне нужно прислушаться к словам Виктории. После она отвела меня в комнату, чтобы я могла умыться и привести себя в порядок.

***

Лифт остановился на двадцать первом этаже, и голос объявил, что мы прибыли на уровень Церемонии. Я ожидала увидеть серые стены, кристальную чистоту, но это пространство оказалось совершенно другим. Меня ослепила яркость цветов, которые бросались отовсюду. Красные стены с золотыми узорами, необыкновенной формы люстры, будто множество свечей поставили в подсвечники и они теперь озаряли приятным желтым светом все вокруг; вазы, расписанные сюжетами с животными, цветами и людьми в чудаковатых костюмах. Все те же яркие розовые цветы, источающие маняще приятный аромат. Овальная форма коридора тоже вызвала удивление. По центру располагались большие стеклянные двери с золотыми узорами и электронным дисплеем. Мне показалось, будто весь интерьер комнаты противоречил дверям и законниками в черной форме, что стояли по бокам.

Лили указала направо, там находилась небольшая незаметная дверь с золотой окантовкой, которая сливалась со стеной. Она приложила медальон к дисплею и проход открылся.

Мы оказались в просторной светлой комнате с зеркалами, несколькими серыми диванами и подиумом. Внутри суетились люди, сновали туда сюда с вешалками, расческами и вещами. Мы с Мартой пришли последними. Я увидела Кейси, светящуюся от радости. Она помахала мне с дивана и позвала к себе. В этот момент на меня накатило тяжелое чувство, засевшее где-то рядом с сердцем. Я никогда ничего не скрывала от Кейси. Ближе нее у меня никого не было.

Марта слегка сжала мою ладонь и прошептала:

– Ты справишься.

Я знала, что не могла подвести рыжую. Иначе испортила бы праздник всем. Поэтому я натянула улыбку и первый раз солгала Кейси, сказав, что мне скрутило живот от волнения.

Через пару минут двери открылись, и в комнату вошли еще люди. Первый, кого, я сразу узнала, был главный художник Реликта, Каэл Арден. Я миллион раз приходила на его выставки в главной галерее. Кейси проклинала его имя каждый раз, когда я тащила ее поглазеть на картины. Он выглядел как античная статуя: высокий, с белоснежной кожей и золотистой россыпью волос. Под руку с ним шла Виктория, а рядом еще один мужчина низкого роста, с животом, прикрытым странным пиджаком с множеством пуговиц и ассиметричными рукавами. Его глаза, подведенные красными тенями, сверлили нас, словно он искал червоточину в яблоках. Лицо блестело от пота, а желтоватая кожа на шее предательски собиралась в складки. За спинами этих троих в ряд выстроились еще пять человек: три девушки и два парня. Потом мы узнали, что это ассистенты, которые помогут подготовиться к церемонии.

Первой заговорила Виктория:

– А вот и наши прекрасные посвященные, – она обращалась к мужчине в странном пиджаке, указывая на нас рукой, как на музейные экспонаты.