Я чувствую непреодолимое желание узнать о ней больше. Пролистываю страницу и разочарованно щурюсь. Всего лишь четыре фотографии, и ни на одной из них нет её лица.

Боже, только бы она согласилась со мной встретиться!

Я быстро регистрируюсь, создаю профиль и печатаю сообщение, буквально умоляя рассказать мне о Монике. Предупреждаю, что я — её сестра, и объясняю свой интерес тем, что из-за амнезии я ничего не могу вспомнить.

Несколько минут сомневаюсь и, наконец, нажимаю на кнопку «Отправить».

Еще довольно рано, поэтому я даже не надеюсь на быстрый ответ.

Откладываю ноутбук в сторону, встаю с постели и иду на кухню. Готовлю крепкий кофе, делаю небольшой глоток и расслабленно потягиваюсь, разминая затекшие мышцы. Чувствую какое-то небывалое окрыление.

Если Луиджина согласится, то у меня появится еще одна зацепка. Судя по её комментарию к фотографии, девушка была крайне близка с моей сестрой.

Неужели удача наконец-то на моей стороне?

Возвращаюсь в комнату, продолжая пить горячий напиток, и с содроганьем замечаю её сообщение. Так быстро ответила?

Её ответ, на удивление, очень короткий. Всё, что она написала: «Хорошо, давай встретимся. Ты сейчас свободна?».

Я тут же благодарю её за отзывчивость и выражаю готовность приехать в любое место.

Получаю адрес какой-то кофейни, в спешке одеваюсь и выбегаю на улицу.

Окрыленная и вдохновленная. Но, к сожалению, это чувство долго не продлилось.

***

Я беспокойно ерзаю на стуле, смущенная её пристальным взглядом. У Луиджины короткие светлые волосы, бледная кожа, брови с острым изгибом, нос со слегка опущенным кончиком и узкие губы. Черты её лица достаточно резкие, и я невольно удивляюсь тому, насколько редко в Милане можно встретить подобную внешность.

Девушка прищуривается и озадаченно говорит:

— Вы так похожи…это пугает, — неловко кашляет и извиняется, — прости, это грубо с моей стороны. Просто я смотрю на тебя и вижу Монику. Будто с призраком общаюсь.

— Ничего страшного. Я понимаю и искренне тебе благодарна за то, что согласилась со мной встретиться, — киваю головой, чувствуя какое-то необъяснимое доверие к этой девушке.

— Мне нужно на работу через час, поэтому времени у нас не очень много. Спрашивай, я отвечу.

— Каким человеком была моя сестра? — первый вопрос, который приходит мне на ум.

— Моника была потрясающей. Всегда меня поддерживала, мы были не разлей вода, — грустно улыбается, — я восхищалась её добротой и чуткостью. Жутко осознавать, что её больше нет.

Я делаю глоток кофе и осипшим от волнения голосом отвечаю:

— Я тоже не могу смириться с потерей сестры, — оторопело протягиваю, — но однажды смерть всех нас застанет живыми.

Пустота пожирает меня и выводит из равновесия. Все вопросы, которые я заранее продумала, мгновенно вылетают из головы.

Как же горько и больно терять близких. Еще горче — не помнить их. Тщетно вырывать остатки воспоминаний и блуждать в закоулках памяти, как глупая марионетка, внезапно потерявшая кукловода.

Я слишком поздно замечаю перемены в настроении Луиджины. Она резко вскакивает с места и хватает меня за ладонь, яростно прожигая голубыми глазами, полными слез:

— Откуда ты знаешь эту фразу? — голос звенит от злости.

— О чем ты? — удивленно вскидываю брови, озадаченная неожиданной грубостью с её стороны.

— Ты сказала: «Смерть всех нас застанет живыми».

— И что? Это же просто поговорка, — сипло шепчу.

Легкий озноб пробегается по коже. Её взгляд сверкает безумием. В нем я отчетливо вижу скрытые всполохи надежды и осторожно спрашиваю, сбитая с толку:

— Я сказала что-то не то?

На мгновение она закрывает глаза, крепко стискивает мою ладонь и резко отпускает. Шепчет себе под нос: