– Добавьте это к покупке, – сказал он, протягивая очки продавцу.

Когда Клиффорд вернулся домой, солнце уже начало клониться к закату. Он выгрузил продукты, быстро приготовил себе ужин и сел за стол, чтобы перекусить перед выходом. Стейк с овощами и бокал красного вина были именно тем, что нужно, чтобы расслабиться и настроиться на вечер.

После ужина он включил музыку, чтобы немного развеять тишину, и начал собираться. Чёрная рубашка, тёмные джинсы и новые очки идеально завершали его образ.

Взглянув на себя в зеркало, Клиффорд улыбнулся:

– Ну что ж, пора веселиться.

Такси плавно остановилось у бордюра, чуть скрипнув тормозами. Водитель, крепкий мужчина с обветренным лицом и цепким взглядом, обернулся к Клиффорду и ткнул пальцем на светящийся экран счётчика.

– Двадцать пять долларов, сэр.

Клиффорд сунул руку в карман джинсов, нащупал сложенные вчетверо купюры и вытащил их. Положив на ладонь водителя ровно двадцать семь долларов, он кивнул:

– Чаевые на кофе.

– Спасибо, приятель, – ответил таксист, не добавляя ни тени улыбки.

Клиффорд захлопнул дверцу и поднял взгляд на здание перед собой. «Райский причал». Оно возвышалось на тёмно-синем фоне ночного неба, напоминая храм декаданса: массивная конструкция из стекла и бетона, её фасад был украшен неоновыми пальмами, сверкающими пронзительным розовым и жгуче-зелёным светом. Эти огни, как насмешливые маяки, пульсировали в такт приглушённым басам, вырывающимся изнутри. Огромная вывеска над входом, обрамлённая мерцающими лампочками, напоминала о гедонистической природе места – буквы «Р», «А» и «Й» с лёгким эффектом утопали в нарисованных волнах, а потом снова выныривали на поверхность, словно что-то опасное из их глубин хотело утянуть за собой.

Клиффорд хмыкнул.

– Отлично. Прямо филиал Лас-Вегаса.

На широких ступенях перед входом кипела жизнь. Здесь, словно в кадре рекламного ролика, всё выглядело чуть ярче, чем в реальности: девушки в коротких платьях и на шпильках, цепляющих взгляд, поправляли волосы и улыбки; парни, облачённые в самые модные рубашки, теребили смартфоны и бросали взгляды на чьи-то длинные ноги. Из глубин здания доносились приглушённые удары баса, будто гигантское сердце под стеклянным куполом отбивало бешеный ритм.

– Популярное место, – пробормотал Клиффорд себе под нос.

Два громилы у входа вели себя предельно профессионально. Их глаза сканировали лица гостей, изучая документы и пропуская внутрь тех, кто прошёл негласный экзамен на «пятёрку». Клиффорд быстро сунул охраннику права, не дожидаясь вопроса. В ответ тот лишь кивнул, открывая перед ним массивные стеклянные двери.

Шум клуба обрушился на него словно ударная волна. Мир ярких огней и звуков, вибраций и запахов опьянял. Огромные зеркальные шары, вращаясь под потолком, рассыпали хаотичные отблески света, которые змеями скользили по стенам и полу. Прозрачные панели, отделяющие зону танцпола, были подсвечены неоном, и на них, словно тени из другого измерения, плясали силуэты людей.

Центральную часть зала занимал танцпол, большой, как взлётная полоса, над которым возвышалась платформа диджея. Сам диджей – парень с пучком волос на макушке и руками, порхающими над пультом, – казался дирижёром хаоса, усиливающим бешеную энергетику толпы.

По краям танцпола располагались зоны отдыха: мягкие диваны цвета ночного неба, низкие столики с подсветкой, блики коктейлей, переливающиеся на тёмном стекле. У дальней стены тянулась длинная барная стойка, освещённая светодиодами так, будто её подсветил сам закат. Там кипела жизнь: коктейли переливались в шейкерах, стаканы с глухим звоном встречались с мраморной поверхностью, а бармены с ловкостью фокусников создавали напитки, которые никто из клиентов не вспомнит утром.