А ведь мог бы просто найти бабу помоложе, да?

Видимо, по логике таких как Кирилл – да.

По логике таких мудаков можно просто поиметь новое тело, потому что старое надоело. Нет новизны чувств, твою ж медь…

Или просто интересно, как у этой всё устроено? Как будто бывает поперёк.

Или это просто спорт. Почему бы не заняться этим не с женой?

У меня это всегда вызывало стойкое чувство гадливости.

Лиза периодически заводила тему – «а что будет, когда мне будет пятьдесят пять, а тебе всего сорок восемь»?

Мне было непонятно, что должно случиться? Я сначала отвечал серьёзно, приводил аргументы. Потом начал шутить, мол, как только тебе стукнет полтинник переедешь в комнату для прислуги, а я приведу в дом молодуху и назначу её второй, любимой женой. В какой-то момент Лиза успокоилась, а может сделала вид. А может… может чувствовала, что ей никогда не будет пятьдесят пять… Даже пятьдесят.

Моей жены не стало два года назад. Ей было всего сорок два.

Я был просто оглушён. Сидел в кабинете, смотрел на выписку со своего счёта. Куча денег. Хренова туча бабла…Куча гребанных бумажек, из-за которых ведут войны, продают родины, убивают, калечат… Эта куча не помогла мне спасти любимую женщину. Неоперабельная опухоль. Три месяца и всё. Учитывая, что Лиза следила за здоровьем, правильно питалась, это было…

Это было больно. И больно до сих пор. И, думаю, будет больно всегда.

Я обещал Лизе, что не брошу Дашку, да и как я мог её бросить? Да, когда мы с её матерью стали жить вместе Дарье исполнилось десять, у неё был тогда родной отец, которого я не собирался заменять. Я старался стать её другом. В чем-то помогал, в чём-то принял решение не мешать, не вмешиваться.

Конечно для меня было шоком, когда через пару месяцев после смерти Лизы Даша попыталась влезть в мою постель.

- Ты же любил маму? Почему не можешь любить меня? – кричала она.

А я реально не догонял, она серьёзно или прикалывается? Или… не понимает? Я ведь считал её дочерью несмотря на то, что родной она мне не была. Родить своего у нас с Лизой не получилось, но я от этого не сильно страдал, да и ей запретил загоняться по этому поводу.

- У нас есть Дашка, с ней не соскучишься, представь, еще одно такое чудо? – это я говорил, когда дочери было лет пятнадцать. Самый тяжелый возраст. Она пыталась доказать – по большей части матери – что стала уже достаточно взрослой. Я-то эти экзерсисы быстро пресекал, хоть она и вопила, что я ей никто.

Стоило напомнить, за чей счет она живет, в чьем доме – быстро сменила тон. Я и с Лизой заставил её быть не такой дерзкой.

Думал, что мне всё-таки удалось достойно воспитать девчонку, а потом…

- Я люблю тебя, Шах, неужели тебе не хочется, а? Я молодая, я… у меня не было еще никого. Хочешь быть первым, а? Хоть у одной бабы будешь первым?

- Ты что ли, баба? – я тогда старался сдерживаться, хотя рука тянулась за ремнем, боялся только, что она не воспримет это как наказание. – И почему ты думаешь, что я ни у кого не был первым?

В общем, после этого я предложил Даше переехать из нашего дома на квартиру. Подумать о жизни. Найти себе мужчину по возрасту.

Сейчас думаю – зря отпустил. Надо было держать её при себе, глядишь и не стала бы…

- Так и будете молчать? – выплевывает презрительно моя спутница.

- Давай закажем что-нибудь, есть охота. – я устало потираю переносицу, реально жрать хочу так, что желудок сводит.

- Заказывайте, я ничего не буду.

- Почему?

- Тошнит. – смотрит с вызовом, глазами сверкая.

- Тошнит? Может, всё-таки к врачу? Это может быть сотрясение.

- Вы не поняли, от вас тошнит. Вы меня сюда позвали, чтобы условия развода обсудить? Так вот. Я не собиралась трогать компанию Кирилла…