После эфира, несмотря на усталость, она не могла усидеть на месте. Ее мысли метались от одной гипотезы к другой. Она начала искать информацию о Кареле Новаке: его связи, его коллекция, его интересы. Оказалось, что он был не просто коллекционером, а экспертом по пражским легендам и мистике, автором нескольких книг на эту тему. Это открытие заставило Диану по-новому взглянуть на символы и кражи. Возможно, это были не просто вандализм, а часть какого-то ритуала или послания?

Полиция, тем временем, выдвигала свои версии: ограбление, личные счеты, психбольной. Но ни одна из них не объясняла отсутствие улик и странный символ. В общественном сознании нарастала паника. Слухи ползли по городу, как лесные пожары: кто-то говорил о сектантах, кто-то о заговоре, кто-то просто боялся выходить из дома. Прага, всегда гордившаяся своей безопасностью и мистической аурой, теперь превращалась в сцену для какого-то жуткого спектакля, где главными героями были неизвестный убийца и его зловещие послания. И Диана, словно завороженная, чувствовала, что должна стать тем, кто разгадает этот спектакль, кто прольет свет на его темные стороны, даже если это будет стоить ей самой дорогого. Она понимала, что это убийство – только начало, и город, который еще недавно казался ей таким знакомым, теперь представал в совершенно ином, устрашающем свете.

Журналистский нюх

Шум новостного отдела Пражского телевидения обычно был для Дианы фоновым шумом, привычной симфонией рабочего дня. Но после убийства Карела Новака этот шум превратился в раздражающий гул, который мешал ей сосредоточиться. Ее профессиональное любопытство, то самое, что сделало ее одной из лучших в своей области, теперь не давало покоя. Она чувствовала, что за этим преступлением кроется нечто гораздо более глубокое, чем простое ограбление или акт безумия. Это было нечто большее, нечто, что висело в воздухе, невидимое для большинства, но ощутимое для ее обостренного журналистского чутья.

Официальные полицейские сводки, которые ей приходилось зачитывать в эфире, казались ей неполными, даже умышленно упрощенными. "Мотив не ясен", "ведется следствие", "просим сохранять спокойствие" – эти фразы, казалось, лишь прикрывали растущее бессилие и растерянность правоохранительных органов. Но Диана знала, что за кулисами царил хаос. Она слышала обрывки разговоров, видела напряженные лица полицейских, которых вызывали на срочные совещания. Что-то было не так.

Она не могла просто пройти мимо. Это дело стало для нее личным вызовом. Работа, которая раньше была убежищем от боли, теперь превратилась в охоту за правдой. Диана начала собирать все доступные материалы: старые газетные вырезки о похожих, но забытых инцидентах; отчеты о нераскрытых делах, которые каким-то образом резонировали с нынешней ситуацией; показания свидетелей, которые казались незначительными для полиции, но в ее глазах могли стать ключом. Она засиживалась допоздна в редакции, просматривая архивы, сравнивая почерки, анализируя каждый символ, каждую деталь, которая хоть как-то могла быть связана с убийством Новака.

Ее коллеги, видя ее одержимость, пожимали плечами. Некоторые завидовали ее энергии, другие считали ее безумной. "Ты что, частный детектив, Диана?" – подтрунивали они. Но она не обращала внимания. Голос внутри нее кричал, что она на правильном пути. Символы, найденные на теле Новака и на украденных вещах, не давали ей покоя. Она часами изучала книги по оккультизму, древним культам, городским легендам Праги, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Она наткнулась на упоминания о забытых тайных обществах, которые, по слухам, веками действовали в городе, и о ритуалах, связанных с древними артефактами. Это была безумная теория, но чем больше она копала, тем больше совпадений находила.