В уголках глаз скапливаются слезы.

Устроилась Аня в хорошее место. Ага.

Поднимаю взгляд на клиента, который стоит ко мне спиной, тихонько кашляю, привлекая внимание.

И ошарашенно округляю глаза, когда он поворачивается ко мне лицом.

15. Глава 15. В другой раз

Аня

Тимур. Тот самый новый знакомый. При виде меня он слегка приподнимает брови и зависает, глядя, как я нервно сминаю ладонями юбку и переминаюсь с ноги на ногу.

Тимур поднимает взгляд на мое лицо и задумчиво сводит брови к переносице.

Вокруг нас воцаряется зловещая тишина. Все в зале замирают в ожидании, чем закончится эта неприглядная сцена, и оттого мне еще больше неуютно и стыдно.

— Это вы готовили эклеры? — вкрадчиво интересуется Тимур.

— Я, — подтверждаю, невольно вжимая голову в плечи.

Ох, какой у него тон. Чувствую, наше шапочное знакомство не спасет меня от его гнева.

Что ж, он имеет полное право злиться. Что, если у него или у того, для кого он покупал эти эклеры, аллергия на клубнику? Блин, вот я балда! Как можно было так ошибиться?

Почему не сказала Давиду, что занята, не могу отвечать на его бесчисленные сообщения? Эх, хороша я задним умом. Распереживалась за то, как там дочь, вот и итог.

Тимур продолжает сканировать меня странным взглядом, а потом происходит то, чего я не ждала от слова совсем.

Он расплывается в улыбке и сообщает:

— Это лучшие эклеры, которые я когда-либо пробовал. Спасибо вам.

Пока я тихонечко обтекаю с дергающимся уголком губ, слышу позади себя голос Татьяны:

— Но вы ведь требовали позвать того, кто их готовил.

— Именно, — кивает Тимур. — Чтобы поблагодарить.

Он снова переводит взгляд с Татьяны на меня:

— Спасибо вам…

О как. Делает вид, что мы не знакомы.

— Анна, — называю свое имя.

Изумленно таращусь на Тимура, и в этот момент он едва заметно мне… подмигивает.

Я как-то сразу все понимаю. Выгородил, прикрыл, чтобы мне не досталось от начальницы. Ого.

Тимур прощается и уходит, а я поворачиваюсь к Татьяне, которая поджимает губы.

— Хм. Хм, — повторяет она. — Ладно. Аня, ты можешь идти. На сегодня все.

Я мысленно от всего сердца говорю Тимуру «спасибо». Надо будет его как-нибудь отблагодарить. Например, испечь что-нибудь. Только в этот раз без ошибок.

Спешу за своими вещами, хватаю телефон и округляю глаза в немом шоке. Шесть пропущенных звонков от Давида.

Он никогда не звонил мне столько раз подряд. Что произошло?! Что-то с Ариной?

Сердце ухает вниз, и я набираю его дрожащими руками.

— Почему не отвечаешь? — орет он в трубку.

— Что случилось?

— Приезжай, — басит Давид. — С Ариной что-то не то.

— В смысле не то? Давид, а ты ее днем укладывал спать, как я просила?

— Нет, она не хотела.

— Молодец, что сказать. Понятное дело, ребенок перевозбудился, — фырчу я.

— Она истерит и никак не успокаивается. Я не знаю, что делать. Уже и так и сяк вокруг нее. И мультики ей включал, и обнимать пытался, и воду давал, и кормил, ей все не то. Тебя просит. И вообще, ты зачем со мной ее отпустила, если знала, что она болеет?

— Что значит болеет? — тревожусь я. — Утром все было в порядке.

— Ее тошнит, и температура поднялась. Я б сам ее привез, но вдруг ее будет рвать в машине.

— Я скоро буду, — рявкаю в трубку и бегу к выходу из кондитерской.

Меня аж трясет от злости. Папаша года, блин. Наверняка перекормил сладким, привык, что обычно я за этим слежу. Я ведь предупреждала его.

Я с бешеной скоростью цокаю каблуками по тротуару, костеря Давида на все лады.

Внезапно слышу за спиной оклик:

— Аня!

Оборачиваюсь и вижу Тимура.

— Наше знакомство не задалось в первый раз, — с легкой улыбкой произносит он, подходит ближе. — Предлагаю это исправить. Давайте посидим где-нибудь?