– Привет…

– Бри, всё нормально? Ты рано.

– Хочу позавтракать с тобой. Просто… увидеться. Можешь?

Небольшая пауза.

– Конечно, систр. Через час?

– Угу. Спасибо.

Я оделась, не торопясь, – выбрала простое чёрное платье с длинным рукавом. Волосы оставила распущенными. На шею – лёгкий шарф, чтобы скрыть всё, что не должна видеть улица.

Когда спустилась вниз, Антонио уже был на кухне. В бокале плескалось чёрное кофе. Газета была разложена перед ним.

Он поднял глаза.

– Куда ты?

Я сделала вид, что спокойно застёгиваю ремешок на сумке.

– К брату. Хочу позавтракать с ним.

Его бровь чуть приподнялась, уголок губ дрогнул.

– Я отвезу тебя.

Я замерла.

Он не спрашивал – он ставил перед фактом.

– Не нужно, я сама…

– Я настаиваю.

Голос был ровным, но внутри него – железо. Он встал, потянулся за ключами и подошёл к двери, даже не глядя на меня.

Всё, что оставалось, – это кивнуть.

Как всегда.

Как привыкла.

Хоть на минуту – увидеть брата. Просто дышать в его присутствии. Притвориться, что всё можно исправить.

Машина остановилась прямо у входа в маленькое кафе на углу улицы – уютное, почти незаметное, с пыльными окнами и ароматом кофе, который уносился до самой дороги. Я назвала ее адрес, как только мы выехали из дома.

Антонио выключил двигатель, облокотился на руль и посмотрел на меня в упор. Его глаза были сухими, тяжёлыми.

– Не болтай лишнего, Бриэль.

Слова вонзились под рёбра, как тонкое лезвие. Он не повышал голос, не грозил – просто напомнил, чьей жизнью я живу.

Я кивнула. Без слов.

И вышла.

Хлопнула дверь, и мне не хотелось оборачиваться, только прижала сумку ближе к себе и направилась ко входу.

Кафе было почти пустым – утро буднего дня, кто-то торопился за кофе навынос, кто-то сидел с ноутбуком у окна.

Он уже ждал.

Мой брат.

Теренс был младше меня на 5 лет, но внешне мы были как две капли воды.

Он сидел в углу, в самом светлом месте зала. Вся его фигура говорила: “Я беспокоюсь”.

Когда он меня увидел, лицо его сразу потеплело. Он встал и обнял. Крепко, по-семейному, как будто держал не сестру, а её разбитые кусочки.

– Привет, Бри. – Голос был тёплый, родной.

Я прижалась к нему, ненадолго.

Мы сели. Я обхватила чашку с капучино, просто чтобы согреть ладони.

Он смотрел на меня слишком внимательно. Я чувствовала, как его взгляд буквально сканирует каждую черту – от щёк до запястий.

– Ты похудела, Бри, – тихо сказал Теренс, отставляя чашку. – Сильно. Раньше у тебя были щёки… А теперь только тень от тебя осталась. Ты ешь вообще?

Я попыталась улыбнуться, но в ней не было ни капли тепла.

– Теренс… пожалуйста, не начинай.

– Я начинаю, потому что вижу. Твои глаза… как у человека, который каждую ночь спит по два часа. У тебя кожа бледная, ты будто сдулась. Сколько ты так ещё выдержишь?

Я отвернулась, уставившись в окно.

– Всё нормально. Работа, семейная жизнь… сам понимаешь.

Он усмехнулся – криво, безрадостно.

– Не надо, Бри. Я не идиот. Вижу, как ты сейчас живёшь. И мне страшно за то, во что ты превращаешься.

Мои пальцы сжались вокруг чашки.

Я чуть слышно выдохнула.

– Напомни, кто сделал так, что у меня вообще не было выбора?

Он замер. Словно я ударила.

– Бриэль…

– Нет, Теренс. Я выходила за Антонио не от любви. А потому что тебя могли посадить. Потому что мужчина, который умер, – у него были дети. Потому что ты был пьян. Потому что мама с папой дрожали как дети перед ним. А он… просто предложил свою цену.

Он не ответил. Только сжал зубы, будто от боли.

– Я каждый день вспоминаю, как ты не могла на меня смотреть в ту ночь.

Я кивнула, почти усмехнулась.

– А теперь ты спрашиваешь, почему я выгляжу плохо? Почему у меня потухшие глаза? Потому что я живу в долге. Внутри клетки. Уже почти 5 лет. И не знаю, как из неё выбраться.