Размыкает глаза он около восьми утра, встаёт без будильника. Ден сбрасывает лёгкое одеяло и поднимается, только после замечая сидящую на кровати девочку. Света хмурится, скрестив на груди ручки, смотрит на него молча. Настороженная, будто готовая к чему угодно, но ощущающая острую необходимость быть именно здесь.

Он удивлённо моргает, но держит себя в узде. Она важно кивает и говорит первой:

– Ты мне не нравишься, – обозначает малышка.

Ему смешно от того, что она вторая женщина в этом доме, кому он не по душе. Вся в мать.

– Почему? – улыбается он, присаживаясь рядом.

– Потому что страшный, – честно отвечает Света, вздёрнув острый подбородок. Она выглядит забавно, хотя наверняка храбрится и пытается казаться воинственной.

– И вовсе нет. Твоя мама не полюбила бы плохого человека, – врёт он, наблюдая, как лицо ребёнка вытягивается.

– Мама говорила, что ты просто знакомый, – с сомнением тянет девочка, а он незаметно подсаживается чуть ближе, сокращая расстояние меж ними.

– Мы тогда поругались, – парирует Ден, решив, что с перепадами настроения у Ники, такое объяснение вполне приемлемо.

– Мама бы мне рассказала, – уверенно заявляет Света и кивает своим мыслям.

Он улыбается, поражаясь её доверию к матери. Кого – кого, а Нику родителем года точно не назвать.

– Ника не была во мне уверена. Но я сделал твоей маме предложение, скоро мы станем семьёй. Поэтому вы и живёте у меня, – пока девочка не опомнилась, он тянет ей ладонь, намекая на рукопожатие. – Так что давай дружить.

Некоторое время она не реагирует, но потом будто что-то решает, прикрыв глаза, и кладёт свою ручку в его. Ладошка ребёнка слишком маленькая, он поражается разнице, ведь после смерти младшего брата совершенно позабыл, какого это – общаться с детьми. Ныне ему приходится иметь дело лишь с бесчеловечными заражёнными, с коллегами по работе, порой с наёмниками или военными.

Женьке исполнилось десять, когда его сбила машина. А больше у Дена никого и не было. Тот январь запомнился ему болью от утраты, одиночеством и слезами. Четырнадцатилетний подросток остался один. Родители их покинули куда раньше: мать ушла от болезни, а отец сидел за решёткой на пожизненном как шесть лет.

Света напоминает ему Женьку: такая же светлая и живая.

– А почему ты не с Никой? – спрашивает он, поглядывая на растрепавшийся высокий хвост. Замечает: из домашней одежды она выросла и делает про себя отметку, что стоит выделить им обеим сумму на необходимые расходы. Пусть брак только на бумаге, но он не может позволить жене и приёмной дочери ходить в обносках.

– Мама спит, – говорит Света, отводя взгляд.

– Мяу!

Пушистый рыжий кот запрыгивает на простыни, проскальзывает ему на колени, задевая шею хвостом. Ден вздёргивает брови.

– Это ещё что?

– Не «что», а «кто»! – возмущается девочка. – Его зовут Имбирь!

Его не предупреждали о живности, но раз ребёнку так спокойнее, то и ладно. Ден не заводил животных из-за нехватки времени, а не из-за неприязни к ним.

– Значит, Имибрь… Давай так, – понятливо усмехается Ден, отпуская её ладонь, – ты сейчас спустишь вниз и подождешь меня. А потом мы вместе поиграем. Ладно?

Голубые глаза девочки загораются при слове «поиграем», она кивает, слезает с его постели.

Он озаботился времяпровождением ребёнка ещё до заключения сделки, уверенный в том, что Ника согласится. Нанял няню, в чьих услугах, похоже, более нет нужды, отправил Илью за игрушками и подключил канал с мультиками. Когда Макс увидел это чудо, чуть с ума не сошёл от смеха. Ден тогда думал, что он не заткнётся никогда.