— Вот и составишь мне компанию, — подмигнула она, заходя на веранду и кивая на ступеньки, добавила: — Разувайся, а сумку тут оставь.

Быстро наболтав смётанное тесто, Ирина Тимофеевна принялась жарить оладьи и, выставив передо мной две вазочки с вареньем и сметаной, поставила чайник.

— Рассказывай, пока стряпаю, — напомнила она, переворачивая на сковороде золотистые лепёшечки.

Сбивчиво рассказав про вчерашнее, постаралась избежать слишком постыдных подробностей, больше акцентируя внимание на угрозах Макса, что экзамены мне не сдать. К концу рассказа я уже вовсю шмыгала носом и, размазывая по лицу слёзы, всхлипывала и икала.

— Надо бы с мамой твоей поговорить, — нахмурилась учительница. — Чего она дурёха удумала через принуждение тебя осчастливливать. Была же толковая баба, пока с этим Васькой не связалась.

— Дядя Вася хороший, — выступила я в защиту отчима. — Правда выпивает иногда, ну и буянит под это дело.

— Шалопаем был, шалопаем и остался, — поцокав, заворчала Ирина Тимофеевна. — А ты ему всегда обузой будешь. И мать твоя туда же…

— Я ж ничего не прошу, — с обидой, провыла я и, выдернув из стопки салфетку, громко высморкалась. — Даже деньги сама скопила. Чего ей надо, не пойму…

— А чего тут непонятного? — недобро усмехнулась Ирина Тимофеевна. — Тебя с шеи ссадить торопится.

— Ну так я и так через месяц уеду, — подняла я заплаканные глаза. — Даже раньше, возможно.

— А ей зачем это?.. — прищурившись, спросила она и, тут же разложила по полочкам очевидное: — С шеи снять хочет, но и поближе держать тоже.

— Зачем? — похлопала я ресницами.

— Ну как же, — развела она руками и, поджав губы, пояснила: — Серёжка почти на твоих руках вырос, а у мамки твоей уже следующий спиногрыз на подходе. Зачем ей от бесплатной няньки избавляться.

— Хм-м, — задумчиво выдохнула я, понимая, что она права. — Как же мне теперь быть? В следующий раз ведь могу и не вырваться.

— Вот что, деточка, — поправляя невидимые складки на скатерти, строго начала Ирина Тимофеевна. — Переезжай-ка ты ко мне.

— Но как же?..

— Ты уже совершеннолетняя, — указав на меня пальцем, перебила она. — Можешь жить, где захочешь. С экзаменами я прослежу, чтоб всё без подстав было.

— Спасибо, — с благодарностью выдохнула я, но тут же смутилась: — Но, как-то… неудобно мне вас обременять.

— А кто сказал про обременение? — улыбнулась она и, обведя рукой дом и сад, намекнула: — Работу я тебе всегда найду, да и много ли мне надо.

— Хорошо, — закивала я и, подскочив, обняла женщину. — Спасибо!

— Ну всё-всё, — растроганно заворчала она. — Иди умойся и будем собираться в школу. А после экзамена зайдём к твоим родичам за вещами.

— А как же Макс? — растерялась я.

— А пусть попробует сунуться, — усмехнулась Ирина Тимофеевна и, взяв в руки поварёшку, погрозила ей в сторону калитки. — А будет наглеть, и на него управу найду.

4. Глава 4

Лариса

Накормив завтраком, выслушав, успокоив, а заодно и вправив мне мозги, Ирина Тимофеевна пошла собираться в школу, а я, не спрашивая, начала убирать со стола и мыть посуду. От её предложения отказываться было глупо, а помощь ей действительно не помешает. Дети у нашей уважаемой Тимоши, как ласково называли её и ученики, и родители, давно уехали и жили далеко. Дочка вообще, насколько я помню, где-то за рубежом. А от меня не убудет прополоть и полить огород, обрезать розы или прибраться в небольшом, но уютном доме.

Ирина Тимофеевна вышла на веранду, когда я, домыв и отложив на сушилку последнюю чашку, вытирала со стола. Покачав головой, женщина расплылась в благодарной улыбке.

— Умница ты Ларочка и красавица, — похвалила учительница, заставив меня густо покраснеть. — Куда твоя мамка смотрит? Ты же в столице себе такого принца отхватишь, она локти кусать будет за то, что чуть Максу тебя не сбагрила.