Сижу, смотрю на них, и холодок бежит по спине. Дьявол — друг за минувший месяц уже привычный, из нового — десять мечей, вонзившихся в спину поверженного, перевёрнутая Колесница, двое с Башни летят, Тайная жрица, а под ней, кажется, Император. Или Справедливость с обнажённым мечом, неспособная проявить снисхождение?

Телефон трезвонит, разрывается, а я сижу и смотрю на воплощённую в картах катастрофу. Только Смерти для полного комплекта кошмаров таролога ещё не хватает.

К самостоятельно перевернувшимся картам я всегда отношусь внимательней на порядок, чем когда доводится вытаскивать карты осознанно. В фортунках — картах, случайно упавших и перевернувшихся картинками вверх — я вижу знаки судьбы. А тут как не увидеть, когда на столе целых пять старших арканов? И всего один младший, но это десятка мечей — многими самая нелюбимая карта в колоде.

А телефон, оставшийся на столике в коридоре, всё звонит, разрывается, требует срочно ответить.

Пока я добралась до телефона, он умолк, но через мгновение зазвонил снова. На экране высветился незнакомый номер.

Обычно я такие звонки не принимаю, но могли ведь позвонить и по новой работе, и со старой потревожить тоже могли. Понятно же, что из декрета там никто не выйдет, а значит, уволили меня незаконно. По справедливости им бы следовало извиниться и назад меня пригласить. Но зная самодура-директора, последнее крайне сомнительно. А вот возникновение вопросов у того, кто взялся исполнять мои обязанности, я могла гарантировать. Дела-то толком не передавались. Я даже компьютер не включала, в папки не заглядывала, оставила всё, как есть.

— Алиса Воронцова, — представилась я, приняв звонок, и услышала в ответ:

— Ничего себе. Как официально.

Голос звонившей я не узнала, но тон намекал, что мы близко знакомы.

— Кристина сказала, ты на Таро гадаешь, — продолжила собеседница вальяжным тоном.

Кристину я знала только одну — мы вместе учились, после окончания института сохранили приятельские отношения. Но кому она дала мой номер телефона, я так и не поняла.

— Кто со мной говорит?

— Виолетта Франкова. Или забыла меня?

Ох. Виолу Муравину и захочешь, а не забудешь. Мы вместе учились, хорошо общались. Она казалась мне милой, простой девочкой из деревни, не без способностей — поступала и училась сама. Вот только на предпоследнем курсе Виолу как подменили. Она перестала обращать внимание на учёбу, сократила общение с сокурсниками до минимума. В институте появлялась, но крайне редко. Когда мы спрашивали, что случилось — играла в молчанку.

Причиной перемен стал её муж — известный в городе бизнесмен. Каким образом простая студентка из общаги смогла обворожить господина Франкова и, что важней, довести его до ЗАГСа — из наших не понял никто. Но ей удалось это сделать, и самомнение и высокомерие Муравиной, сменившей фамилию на звучную Франкова, мигом зашкалили до небес.

Судя по тону, за прошедшие два года ощущение себя королевой мира Виола не растеряла.

— Нет, Виола, я тебя не забыла.

— Виолетта, — резко поправила она, и я услышала щелчок зажигалки. — Так ты гадаешь на Таро?

— Гадаю, но...

Виола не дослушала.

— Хорошо. Погадай мне прямо сейчас.

— Я на работе, — соврала я. — Очень занята.

— Значит, отвлекись от работы. Мне нужна твоя помощь. И я её хорошо оплачу. Сколько ты берёшь обычно за сеанс?

Мне нечего было на это ответить. За деньги я ещё никому никогда не гадала. Но не говорить же об этом единственной знакомой миллионерше.

— Не слышу ответа, — резко сказала она.

Виола — последний человек, которому я бы захотела гадать. Но не стоит быть привередливой, когда сидишь без работы уже целых два часа и пятнадцать минут.