Но все предосторожности, принятые леди Бедфорд, были излишни. Вампиры не собирались во второй раз проникать в замок. Они приняли другое решение…

Изабель поднялась на пригорок, прочистила горло и протяжно завыла, призывая серых друзей. Через несколько минут из глубины леса раздался ответный вой. И скоро на поляну вышли четверо волков, подставляя под холодные руки вампирши, покрытые инеем, морды. Дерик не понимал, зачем сейчас они понадобились подруге?

– Ты собираешься взять мохнатых с собой?

– Нет, хочу попрощаться и кое о чём попросить. – Она встала на четвереньки, сделавшись с ними вровень, и зарычала, по-волчьи сморщив нос, указывая оскаленным ртом в сторону замка.

Рыцарь с ухмылкой смотрел на разговор подруги с серым зверьём. Он не верил в особую связь с лохматыми хищниками, не верил, что те способны понимать что-то, кроме языка тела. Но никогда не мешал Изабелле в её забавах. «Чем бы дитя не тешилось…»

Через некоторое время они все вместе растянулись на покрытой опавшими листьями земле. Изабель устроилась рядом с крупной волчицей, уткнувшись носом в тёплый лохматый бок. Вампиры спали очень редко, но сегодня выдался слишком тяжёлым день и начало ночи. Необходимо было снять напряжение, а лучше всего это сделать, полностью отключившись от внешнего мира.

Они не видели, как на верхнюю площадку главной башни взобрался крупный черноволосый мужчина, недавно побывавший в темнице. Он успел расспросить умирающего конюха – кто освободил его из оков? – не посчитав слова узника предсмертным бредом.

Ни один человек не обладал столь мощной силой: невозможно голыми руками вырвать двадцати сантиметровые железные штыри из каменных стен, а значит, девушка, сделавшая это, не могла быть человеком.

По описанию конюха она очень напоминала пропавшую год назад белошвейку, крестницу двоюродного брата невесты помощника палача. Его – Барни – невесты… Он долго всматривался в темноту леса, пытаясь понять, где прячется Блер и кем она стала? Подручный убитого палача принял решение отправиться утром в деревню. Ему было что рассказать родственникам Хлои.

Изабель проснулась среди ночи: её снова мучили кошмары. Вот уже почти год, в редкие моменты сна, она видела одно и то же. Красивый рыжеволосый мужчина, одетый в доспехи, спиной вперёд входит в бурные воды горной реки.

Она замечает, что всего один шаг отделяет его от крутого обрыва. Рыцарь протягивает руку, призывая следовать за собой. Белошвейка делает шаг, но стремительная вода внезапно окрашивается в кровавый цвет, а воин, с недоумением на побледневшем лице, покачнувшись, падает.

Блер бросается в реку; сердце сжимается в испуге. Она кричит, протягивая руки, опасаясь, что через миг рыцаря снесёт в пропасть, где он погибнет, но наталкивается на невидимую преграду и бьётся не в силах её преодолеть.

Пелена брызг накрывает мужчину с головой, но в какой-то момент ему на мгновение удаётся приподняться над водой. Изабель ловит взгляд помутневших зелёных глаз, полный любви и горького сожаления.

Рыцарь шепчет стянутыми смертельным спазмом губами «прости», и она замечает глубокие кровавые раны на мощной шее… Вампирша, почувствовав сладко-солёный вкус на устах, осознаёт: это его кровью окрашена вода, и это её клыки только что разорвали глотку любимого…

Мертвая женщина в страхе распахнула глаза, не понимая, отчего так больно наблюдать за смертью ненавистного предателя? Она пролежала некоторое время без движения, но, не выдержав, поднялась, разрываемая на части совершенно противоречивыми чувствами, и, простонав:

– Сколько можно… – вскинула голову, надрывая связки криком в тишину ночного леса: